Я проснулся от нарастающего шума потока воды и неприятного ощущения качки. По дну яхты что-то сильно заскрежетало. Скинув ноги на пол, попытался быстро выйти из кают-компании, но сильный толчок сначала подбросил меня вверх, после чего резко бросил в сторону. Помещение начало заваливаться набок. Последующие удары приложили меня несколько раз об стену, а потом выкинули в коридор, где чудом удалось зацепиться за ручку двери гальюна. Разглядывая смену своего положения в пространстве, я почувствовал еще один сильный удар, поспособствовавший тому, чтобы я проломил дверь, которая в данный момент выступала в качестве пола подо мной. Падая в гальюн, я пытался тщетно цепляться руками за стены и саму дверь, но, увы, гладкое пластиковое покрытие не содействовало этому. Сверзившись вниз, я изрядно приложился спиной о выступавшую из стены вешалку. Подняв голову вверх, успел заметить срывающуюся с отломанной петли дверь, которая стремительно падала на меня…
Сознание было разбужено дикой болью и вкусом крови, заливавшей мне лицо. «Боль – это хорошо, это значит, что ты еще жив», – всплыли в голове слова отца, которые он говорил мне, зареванному, с ободранными коленями. Попытка открыть глаза не удалась, мешала вязкая, уже слегка подсохшая кровь, обильно натекшая на мои веки.
Начав шарить руками, нащупал унитаз, попутно вспомнив о том, как и где я оказался. Пытаясь сориентироваться в непривычной обстановке и валяющемся мусоре, удалось добраться до раковины. Нащупав кран, я обнаружил наличие воды в нем, а, обшарив встроенный в шкаф держатель, и полотенце.
Умывшись, рассмотрел внушительную рваную рану на своём лбу, продолжавшую обильно кровоточить. Нехорошо это, черт с ним, со шрамом, а вот истечь кровью идея не очень. Кое-как прижав кусок кожи на своё место, громко выругался от боли и хлипко закрепил все это полотенцем на голове.
Оглядев помещение, я убедился в своем предположении, что яхта лежит на боку. С досады даже пнул дверь, по вине которой на лбу будет красоваться огромный шрам. Струйка крови, прорвавшаяся из-под полотенца, намекнула на необходимость более решительных мер по устранению ранения. Еще раз прополоскал рот из-за странного химического привкуса, который раньше списывал на вкус крови, но теперь я в этом совершенно не уверен.
– Так, выбираемся, – сказал я себе, чтобы хоть как-то ободриться и, подпрыгнув, зацепился за край косяка, в котором раньше размещалась злополучная дверь. Подтянувшись, попал в коридор, попутно ощутив, что пострадал не только лоб, саднила пара царапин и дали о себе знать ушибленные ребра. Таким же нехитрым способом попал в кубрик, где все вещи, что не были размещены в рундуках, валялись кучами по периметру. С досадой увидел разбитый экран телевизора на стене, об который меня, похоже, и приложило несколько раз.
Найдя в одном из отсеков хранения аптечку первой помощи, приступил к ликвидации главной проблемы, которая грозила снова стать помехой моему зрению. Расположив все удобно, снял полотенце и принялся обрабатывать рану раствором нейтрального дезинфектора. Пошарив среди упаковок лекарств, я не нашел никакого обезболивающего, предвкушая дальнейшее, распаковал стерильную пачку скрепок для сшивания ран и заправил их в кожный степлер. Пытаясь свести края раны как можно ближе, принялся сшивать их, морщась от каждой новой скрепки. Закончив, еще раз обмыл рану, после чего осмотрел результат в зеркале, что висело возле выхода. – М…да, хЕрург от бога, – констатировал я через букву «Е» увиденный результат. Наложив пластырь, аккуратно упаковал всю аптечку в кейс, что-то мне подсказывает, что она еще пригодится.
С первой задачей покончено, теперь нужно осмотреть состояние судна, очень хочется знать, что здесь произошло. Я вылез обратно в коридор и направился к люку, ведущему на палубу, по пути пробираясь через вещи, выпавшие в проход. Нехилая болтанка была, если даже сюда содержимое кают повываливалось, сделал я вывод, пиная в сторону подушку. Высунув голову наружу, обнаружил то, что и ожидал увидеть, яхта лежала практически на боку так, что конец мачты был едва ли в трех метрах над водой. Больше удивило солнце, которое уже стояло в зените.«Это ж сколько я был в отключке?» – выдал я вслух, невольно взглянув на часы, показывавшие 05:37. Вот тебе и хваленые лучшие в мире часы от «Часового двора Бетеноп», даже царапины нет, а уже сдохли. Следующее, что привлекло мое внимание – это судорожно подергивавшиеся шкоты, автоматика пыталась что-то сделать с парусами, ей-то невдомек бесполезность данного занятия. Надо бы отключить, чтобы аккумуляторы не сажала, могут еще пригодиться.
