Пролог
Вместо запланированного полугодичного сидения в стабе, мы оказались привязаны к нему почти на год, хотя и безвылазно сидеть в нём не стали. Зуун, взявшая опеку над детьми и пытавшаяся заменить им мать, потерпела сокрушительное поражение в своих начинаниях. Первой из-под её и нашего общего крыла упорхнула старшая, несмотря даже на то, что скормленная ей жемчужина дала крайне полезный дар.
Шутер тогда в очередной раз высказал своё возмущение тем, что я пложу хигтеров, но смягчился, когда девушка получила дар, идентифицированный как “приказ”. Дар этот ценится, хоть и считается небоевым. Он позволяет отдавать твари приказ, к примеру, «замри», или «атакуй другого». Вначале дар едва срабатывает на пустышах и позволяет удерживать тех всего лишь несколько секунд, но, как сказал знахарь, он лично видел бойца, заставившего свиту, состоящую из двух руберов, атаковать своего альфа-элитника.
Девушка тому, что получила, не обрадовалась, ей изначально претила мысль вступать в противостояние с местной фауной, а уже через пару месяцев она съехала в женский дом. Зуун несколько раз пыталась вернуть её, но все её старания наталкивались на стену непонимания, и было решено оставить девушку в покое, потому что при дальнейшем давлении она может совсем сломаться. Дальнейшая судьба девчонки может покатиться под гору, если она не переболеет хандрой и порывами пожалеть себя, но тут никто из нас ничем помочь ей не может.
Парень с прошлым именем Макс, а теперь окрещённый Пеплом из-за своей крайней белобрысости, получил дар стрелка. Стрелок – не то, чтобы очень сильный дар, но крайне востребованный в Улье, так как позволяет его владельцу очень быстро адаптироваться к любому оружию.
Пепел, практически без пристрелки и при полном отсутствии опыта обращения с оружием стрелял не хуже среднего рейдера, причём изо всего, что давали ему в руки. Согласно прогнозам Шутера, вскоре встроенный в его голову баллистический калькулятор разовьётся до конца, и он сможет дать прикурить бывалому бойцу спецназа, при этом для него совершенно неважно, из чего стрелять, из пистолета или пулемёта. Помимо полезного дара парень обладал ещё сильным характером, унаследованным от своего отца, и практически с первых дней стал посещать наравне с нами полигон, вскоре обзаведясь собственной экипировкой и оружием. Дети в этом мире взрослеют крайне быстро, и Пепел это понимал, стараясь сделать всё возможное, чтобы не быть обузой.
Уже через три месяца он, миновав стадию адаптации в мусорщиках, влился в группу патруля стаба, пока, правда, на правах кого-то вроде сына полка, но, по словам ребят, отрабатывал по полной. Страха перед убийством пустышей, которые в начале своего эволюционного пути так похожи на обычных людей, у него не было. Он как-то сразу осознал, что те, в кого летят его пули, уже давно не люди, и не испытывал по этому поводу угрызений совести. В нём чувствовалось очень качественное отцовское воспитание, и парень охотно учился всему, не высказывая жалоб, а на заданный ему как-то вопрос о том, что его так мотивирует, ответил: “Отец решил, что я должен жить, значит, я должен выжить”. Так что рвение его было понятно.
К нашему отряду примкнуть он не стремился, скорее наоборот, старался как бы невзначай показать свою независимость, при этом не выказывая никакой неприязни, даже благодарил нас за своё спасение. Он, изучая местную географию, понял, что из тех мест, откуда мы их вывезли, мало шансов выйти даже самому крутому и подготовленному бойцу, если тот не знаком с реалиями СТИКСа, а что уж говорить о четырнадцатилетнем подростке.
Но больше всех удивила малышка Лилия, которую чаще всего звали коротко – Ли-Ли. Шутер, почувствовав в ней дар, удивлённо озвучил нам, что на одного знахаря в стабе стало больше, и поскольку та была в столь юном возрасте, поспешил заняться её обучением. Я хотел было запротестовать, понимая, что ребёнку возиться с кровью и ранениями не дело, но Шутер очень резко осадил меня, объяснив то, чего я ни от кого ранее не слышал.
