Лондон, июнь
1828г
Ночь вступила в свои права, окутав
темнотой лондонские кварталы, парки и особняки. На небе, затянутом
тяжелыми темными тучами, не было видно ни луны, ни звезд. Несмотря
на то, что улицы шумные и многолюдные днем, теперь были совершенно
пустынны, ибо редкий прохожий осмеливался рисковать своим кошельком
или даже жизнью в это время суток, жизнь в городе не замерла, не
остановилась. Она продолжалась за закрытыми дверями многочисленных
салунов и таверн, где рабочий люд оставлял свои последние, с трудом
заработанные деньги или же в резиденциях богатых аристократов,
проводящих свои дни в бесконечной череде балов и раутов,
непременных атрибутов лондонского сезона.
Особняк лорда Эрлингтона, шестого
графа Уолберри, находящийся на Аппер-Брук-Стрит, был залит светом
сотен свечей. Многочисленные гости либо прогуливались по
прекрасному саду, особой гордости леди Эрлингтон, либо развлекались
в доме. Молодежь танцевала в роскошно украшенном бальном зале, под
зорким надзором матушек, престарелых тетушек и дуэньей, джентльмены
и леди постарше предпочитали проводить время за игрой в карты в
специально отведенных комнатах. Множество слуг сновало
взад-вперед, сбиваясь с ног в стремлении угодить прихотливой
публике.
Бал, даваемый в честь юной дочери
графа, леди Катарины, был уже в самом разгаре, но гости продолжали
прибывать. Одним из последних, уже перед самым ужином, прибыл
и мистер Росс Селбурн. Высокий и хорошо сложенный, он не был
красив, скорее наоборот, хотя черты лица его были вполне
правильными. Небольшие, как будто слегка прищуренные глаза, под
широкими темными бровями, почти сходившимися у переносицы, когда он
хмурился, крупный нос, тонкие губы, костистое скуластое лицо и
смуглая кожа, загрубевшая от частого пребывания на воздухе,
придавали ему сходство с пиратом, по крайней мере, именно так
представляли себе пиратов молодые леди лондонского света. Он был
загадочен, и от того интересен.
Не одно девичье сердце начинало
биться быстрей при его появлении. Мужчины, хотя и смотрели на него
свысока, как на человека не своего круга, проявляли невольное
уважение. Может быть, виной тому была скрытая сила, чувствовавшаяся
во всем его облике или, пронзительный взгляд его внимательных серых
глаз. Мистер Селбурн был американцем. В высший свет он попал
благодаря своему родству с вдовствующей маркизой Редклифф и
внушительному состоянию, являющемуся главным его преимуществом в
глазах света, а особенно матерей, у которых имелись дочки на
выданье. Войдя в зал, он на мгновение остановился и внимательно
оглядел присутствующих, его взгляд ненадолго задержался на группе
молодых леди, окруженных джентльменами, и он продолжил свой путь,
приветствуя друзей и знакомых.
- Ах, - воскликнула Мария Кемпбелл и,
вскинув веер, принялась лихорадочно им обмахиваться – он
пришел;
- Кто? – повернулась к ней Сабрина
Уолш;
- Мистер Селбурн – заговорщицким
шепотом сообщила Мария;
- Он американец – надменно произнесла
стоявшая рядом Оливия Траст. Будучи сестрой герцога, она считала
себя несколько выше стоявших рядом девушек, Сабрины, отец которой
был всего лишь баронетом и Марии, происходившей хотя и из
уважаемой, но нетитулованной семьи.
- Ну и что, что американец, -
Мария сморщила свой хорошенький носик – зато он капитан корабля и
плавает по морям, а это так романтично!
- Он некрасив и груб, его
принимают в обществе только благодаря маркизе Редклифф,
приходящейся ему бабкой. Моя матушка ни за что не позволила бы мне
общаться с ним! – стояла на своем Оливия;
- Он вовсе не груб – заступилась за
американца Сабрина – он вполне обходителен и галантен. Я
познакомилась с ним на суаре у Беррингтонов месяц назад и они
считают его вполне подходящей для себя компанией.
