САД БЕЛОГО ВОРОНА
Глава 1.
К утру город знал моё имя так, как обычно не знают имён живых. Его произносили с придыханием, раскатывая по нёбу, как тягучую карамель. Рецензии за ночь разрослись; их было так много и так однозначных, что я впервые поняла: наступает момент, когда спорить больше не о чем. На столе копилась бумага – рукопись со следами вырванных скоб; на экране – вкладки с одинаковыми заголовками: «Как упасть после триумфа», «Синдром второй книги», «Марш к краю». «Под Луной» звучала повсюду – как навязчивый припев, от которого не спрятаться.
Моя квартира, когда-то кокон мягкого света, книжных стопок и выцветшего бархата на креслах, теперь казалась бутафорской. Уют вывернулся наизнанку, как карман. Запах старого паркета и воска, всегда меня успокаивавший, теперь отдавал пылью и застоем. Два окна в пол, выходившие на тихий заснеженный двор, стали витринами, где я – экспонат: Писательница на грани. Я поймала себя на том, что крадусь по собственному жилищу на цыпочках – будто боюсь разбудить прежнюю хозяйку, ту, что могла просто жить здесь, а не отсиживаться между одним визитом к психологу и следующим.
На кухне пахло дешёвым кофе; я варила его, как ставят свечу – не для вкуса, а по ритуалу. Окно было распахнуто настежь, и февральский воздух казался не столько холодным, сколько безличным. Я держала кружку двумя руками, чтобы они были заняты, – иначе они начинали жить своей жизнью: проверяли ленту, листали до первых обидных слов, снова возвращались на почту, где хорошего никогда не бывает.
Почта не подвела. В восемь сорок семь утра пришло письмо от издателя – лаконичное, как счёт: вынуждены пересмотреть планы на ваш новый проект, вернёмся к разговору летом, надеемся на взаимопонимание. В конце стояла запятая, а после неё – моё имя. Запятая была лишней. Моё имя – тоже.
Телефон дрогнул: напоминание о сессии. Я включила ноутбук; камера сразу выдала меня – мятая кофта, лицо, как после долгого плавания, волосы, запутавшиеся в собственной апатии. Доктор Чен улыбнулась; у неё была ложбинка на подбородке, и я всегда смотрела на неё, чтобы не видеть себя в маленьком окошке рядом.
– Элина, доброе утро, – сказала она. – Как вы?
Вопрос был детским и потому невыносимым. Я пожала плечами. Честность не сразу удаётся.
– Жива, – сказала я. – Пока ещё.
Я обвела взглядом комнату: мягкий абажур, плед, стопка любимых книг на полке – всё это смотрело на меня как сообщник.
– Вам стоит сменить обстановку, – сказала она. – Не убегать, а переместиться в пространство, не связанное с этим циклом боли. Где тихо. Где можно делать простые вещи руками. Может, съездите за город? Просто подышать другим воздухом.
– Но куда ехать?
Я взглянула поверх ноутбука. Доктор Чен молчала. А может, это неплохая идея – уйти с линии огня на время? У меня нет дома за городом, а мамин – Клэр продала ещё в прошлом году. Взгляд скользнул на стол: там лежала брошенная газета, и внизу – объявление.
«Продаётся поместье в деревне Роузгейт, цена снижена вдвое» – и номер телефона.
– Знаете, доктор Чен, ваша идея не так уж плоха.
– Вы уверены, что это не импульс, Элина?
– Вы сами сказали, что мне нужно за город. Кажется, я знаю куда.
– Хорошо. Я поддержу ваше решение.
Мы поговорили ещё о моём состоянии, но сосредоточиться я уже не могла.
После сеанса я набрала номер. На том конце ответил скрипучий пожилой голос, будто пропитанный канифолью.
– Для каких целей хотите приобрести поместье? Оно продаётся только для проживания, не для музея и не для отеля.
У нас это распространено – выкупать старые поместья и превращать их в гостиницы с намёком на зловещий антураж.
– Нет-нет, я хочу купить его как загородный дом для своей семьи, для личного пользования.
