Похороны закончились. Толпа у могилы медленным ручейком потекла к веренице машин и автобусов, чтобы отправиться в снятое для поминок кафе.
Добравшись до своей заблокированной спереди и сзади «Лады», подполковник областного управления ФСБ Володин оглянулся и окинул нетерпеливым взглядом чинно бредущих людей, последние из которых еще маячили у самой могилы. Его нетерпение покинуть кладбище исходило вовсе не от желания поскорее пропустить стаканчик за упокой души начальника уголовного розыска Партизанского района Валерия Орловского. Володину вообще не светило побывать на поминках своего погибшего друга, потому как генерал Рожнов не внял его просьбе перенести их встречу на более позднее время. У подполковника в запасе оставалось всего полчаса, чтобы добраться от расположенного на краю городской черты кладбища до областного управления ФСБ. Рожнов любил пунктуальность. Володин хорошо знал это, потому немного нервничал. Разговор предстоял не из легких, а опоздание грозило усложнить его еще больше.
Они были одногодками. Познакомились в одиннадцать лет, когда отец Димы Володина, военком города, получил новую квартиру в доме, где проживали Орловские. Дима и Валера стали соседями и вскоре крепко подружились. Школу окончили со средними показателями, хотя были способны на большее. Серьезное увлечение сразу двумя видами спорта – борьбой и подводным плаванием – требовало много энергии. Это сказалось на успеваемости, зато в физической подготовке друзья, мечтавшие стать офицерами КГБ, преуспели, что называется, на пять с плюсом.
Начать друзья решили со службы в армии. Не без помощи Володина – старшего попали в войска госбезопасности. Погоны с аббревиатурой ГБ рассматривались ими как первая ступень будущей профессиональной карьеры, поэтому оба старались проявить себя во всем. Их усердие заметили, направили в школу сержантов. Здесь же, на службе, они высказали желание учиться дальше. Командование их намерение одобрило и дало блестящие характеристики.
При поступлении в учебные заведения Комитета государственной безопасности кандидатам в курсанты полагалось пройти придирчивую медицинскую комиссию. На ней неожиданно срезался Орловский. Врачи нашли у него искривление носовой перегородки – последствие не очень квалифицированной операции по удалению абсцесса. Парень погоревал немного и, демобилизовавшись, пошел работать в милицию. Через год поступил на заочное отделение юридического факультета университета. На третьем курсе ему предложили место оперативного сотрудника в уголовном розыске…
Дружба с милиционерами в чекистских кругах никогда не приветствовалась. Руководители МВД и ФСБ постоянно тайно боролись друг с другом за влияние на главу государства, и градус антипатии к лагерю соперника сознательно поддерживался внутри обеих соперничающих под ковром структур. Орловский работал начальником уголовного розыска, то есть относился к ментам, которых в ФСБ всегда недолюбливали. И то, что Володин с ним был на короткой ноге, не являлось секретом для генерала Рожнова. Это усугубляло задачу подполковника убедить своего начальника, что за его стремлением не выпускать дело Орловского из своих рук стоят исключительно служебные интересы, особенно если учесть хроническую боязнь достигшего границы пенсионного возраста генерала наломать дров и быть отправленным в отставку.
На подполковника надвинулась чья-то тень.
– Что, Дмитрий Иванович, на мировую пойти не надумали?
Надо же, какая честь – заместитель начальника областного УВД Пронькин собственной персоной!
– На мировую? – Лицо Володина приобрело отрешенно-холодный вид. – Если мне не изменяет память, я с вами не ссорился.
