Лиан Бланшар печально усмехнулась, глядя на кружившуюся по комнате Эллу. В открытые окна влетал летний ветерок из Центрального парка.
– Ты когда-нибудь видела такую красоту?! – мелодично смеясь, воскликнула Элла. – Это нечто невероятное!
– Полностью с тобой согласна, – сказала Лиан.
Туфли действительно были невероятными: на платформе, с пятидюймовыми каблуками и украшенные стекляшками. Трудно было поверить, что их можно носить. Однако Лиан знала, что Эллу не остановят неудобство и боль.
– Как я понимаю, ты собираешься надеть их на бал?
– Естественно. У меня на них большие планы. – Озорно подмигнув, Элла сбросила туфли и принялась заворачивать их в несколько слоев папиросной бумаги и укладывать в серебристую коробку с именем одного из начинающих модельеров с Манхэттена. Будучи популярной блогершей в соцсетях, она часто получала образцы от мечтавших прославиться дизайнеров. – Ты бы видела мое платье! Оно идеально подходит к этим туфлям.
– Надеюсь, не стеклянное? – пошутила Лиан.
– Нет, но близкое к этому! Только не переживай. – Она откинула за спину длинные светлые волосы. – Оно вполне пристойное. Не слишком прозрачное, – хихикнув, добавила она.
Лиан сокрушенно покачала головой: Элле всего двадцать два, она красавица, восторженная и беспечная, как ласточка. Она же в свои двадцать семь спокойна и осторожна, и иногда ей кажется, что только она удерживает младшую сводную сестру от катастрофы – или, по крайней мере, от хаоса.
– Какие нелепые туфли.
Лиан молча согласилась со своей матерью. Эмили Эш стояла в дверном проеме гостиной. Высокая, седая, длинноносая, она сурово смотрела на Эллу, пакующую туфли в коробку.
– В том-то и суть! – весело заявила девушка, закрывая коробку крышкой.
Лиан всегда восхищалась умением Эллы дать отпор мачехе. Они стали одной семьей, когда ей было всего шесть. Эмили, имевшая в то время на попечении двух неуклюжих девочек-подростков, не проявила особой радости от необходимости заботиться об очаровательной, похожей на ангелочка девчушке с румяными щечками и светлыми кудряшками. Не способствовал этому и тот факт, что ее новый муж, Роберт Эш, баловал своего единственного ребенка и заваливал его подарками.
Как ни странно, размышляла Лиан, повышенное внимание отца не испортило девочку. Во всяком случае, испортило не сильно. Повзрослев, Элла превратилась в жизнерадостную, веселую противоположность своей мачехи – и самой Лиан – во всех отношениях.
– Куда ты собралась надеть их? – с презрительным хмыканьем спросила Эмили.
– На бал, естественно!
Лиан инстинктивно напряглась, так как мать недовольно сморщилась и поджала губы, а ее взгляд стал холодным. Лиан отлично знала этот взгляд – он появлялся всегда, когда дочери разочаровывали ее, – и у нее, как обычно, появилось подсознательное желание умиротворить мать и угодить ей. Однако она отлично знала, что все ее попытки ни к чему не приведут.
– На бал? – ледяным тоном переспросила Эмили. – Элла, дорогуша, ты не едешь ни на какой бал. Тебя не пригласили.
На одно короткое мгновение улыбка, освещавшая лицо девушки, погасла, и она устремила на Лиан неуверенный взгляд.
– Да, ее не пригласили, – поспешила вмешаться Лиан, – но она едет в качестве моей гостьи. Я уладила этот вопрос с помощником, отвечающим за приглашения.
Губы матери сжались еще плотнее. Лиан было хорошо известно, что мать предпочла бы, чтобы Элла не появлялась на «событии сезона» – на балу, устраиваемом известным гостиничным магнатом-затворником Алессандро Росси в честь столетия семейной сети роскошных отелей. На бал были приглашены сливки нью-йоркского общества. Их семья к сливкам, конечно, не относилась, но отец Лиан, Мишель Бланшар, с давних времен был добрым знакомым отца Алессандро Росси, Леонардо. Лиан была потрясена не меньше остальных, когда нашла в почтовом ящике приглашение, отпечатанное на толстой карточке кремового цвета, а вот мать возликовала.
