Аселия.
- Окаянный, - проскрипел старик, вставая с постели и ища глазами свою трость, - Ирод проклятый. Чтоб ему пусто было! - поднял глаза к потолку, откуда уже около получаса раздавался грохот и женские крики.
Сглотнув страх, подскочила к Никифору Федоровичу, чтобы помочь ему удержаться на ногах.
- Давайте найдем другую квартиру! Я помогу. Здесь жить стало просто невыносимо, - принялась уговаривать его по новой, мысленно проклиная соседа сверху.
В сотый раз за те пару дней, что наведывалась к старику, делала заведомо провальную попытку его убедить.
Привязалась к нему. Как к родному. Могла бы помочь. Организовать. Это в моих силах.
- Нет, - вновь наотрез отказывался он, не желая меня даже слушать, - Детка, куда мне уже, инвалиду? Сколько мне еще осталось? Пустое…
Другого ответа и не ждала. И прекрасно его понимала. Никифор Федорович прожил в этой самой квартире большую часть своей жизни. Женился. Вырастил детей. Похоронил супругу и.. все еще продолжал надеяться… ждать детей, от которых не было вестей вот уже больше десяти лет.
- Дедушка. Ну, что-то же нужно делать, - с сочувствием в голосе проговорила я, резко вздрагивая.
Это не шум, а апокалипсис. Будто там наверху происходило настоящее сражение, не иначе.
- Нельзя сидеть и просто терпеть все это! Пора заканчивать балаган, - уверенно развернулась к выходу, чтобы отправиться к новому соседу сверху, который заселился совсем недавно и уже успел многим встать поперек горла.
- Детка… Не надо… Асель! - в спину крикнул старик, пытаясь меня остановить, но я была непоколебима в своем решении.
Вышла из квартиры дедушки и стала подниматься по лестнице, желая разобраться с этим ненормальным. Приструнить кретина, чтобы, наконец, вспомнил, что живет в доме не один.
Всегда избегала всякие неприятности и конфликты, но сегодня я была невероятно зла. Человек, поселившийся в этом доме, просто вывел меня из себя. Другие соседи молчали. Боялись. Говорили, что лучше с ним не связываться, обходить стороной.
Глупцы!
Нельзя терпеть! Нельзя глотать подобные вещи. Нужно отстаивать свои права!
Старик. Инвалид, которому я помогала по хозяйству уже несколько месяцев, больше не должен так мучиться и закрывать уши. Это неправильно… Так не должно быть… Это противоестественно.
Сглотнула дурное предчувствие. Заткнула собственную интуицию, которая просто вопила об опасности, и продолжила делать шаг за шагом к двери, за которой установилось временное затишье.
Уйти? Не нарываться?
Поздно. Уже слишком поздно отступать.
Нажала на звонок и стала ждать. Пульс зашкаливал. Сердце билось у самого горла, пока слушала скрежет замка и раздирающий скрип дверных петель.
Черт! Тело прошибло ледяным потом. Самое время бежать сломя голову, пока еще дышала.
Зверь. Огромный. Страшный до безумия. Голый по пояс. Весь в татуировках и мокрый от пота. Смотреть жутко. Ужас прошил, заставляя сделать шаг назад.
Молчала. Боялась слово вымолвить. Планировала сказать, что ошиблась дверью, и позорно сбежать, но его взгляд держал. Приковывал к месту. Не отпускал.
- Что нужно? - рыкнул зверь, глядя на меня и играя загорелыми, рельефными мышцами, - Шлюх больше не заказывал!
Окончательно потеряла дар речи. Наглец. Ничтожество, которое не чувствует граней дозволенного. Не знающее элементарных рамок приличия.
- Я не шлюха! - едва не кричала от возмущения, - Вы… Вы всем мешаете. Убирайтесь вон! Проваливайте из этого дома!
Глупо. Очень глупо с моей стороны было думать, что он послушается. Скорее бы шею свернул. Безжалостно расправился. Уничтожил.
- Дерзкая? - спросил он хриплым голосом.
Его взгляд давил. Заведомо калечил. Красноречиво говорил о том, что я совершила огромную ошибку.
