Борн.
— Дяденька, возьмите котенка! — слышу голос и не сразу понимаю,
откуда идет звук.
В моей элитной антикварной лавке никого не было. По крайней
мере, две минуты назад, перед тем как я отлучился в соседний зал
проверить порядок.
— Здравствуйте, дяденька, пожалуйста, возьмите котенка, —
повторяется зов, но уже тише.
Окидываю взглядом просторную комнату, сияющие лоском реликвии на
стеклянных стендах. Наваливаюсь на прилавок и подаюсь вперед.
Внизу замечаю девочку. Она настолько маленькая ростом, что ее
было сложно увидеть сразу. У девочки светлая кожа, не терпящая
загар, аккуратно подстриженные белые волосы и большие голубые
глаза. Широко распахнутые, наивные.
И я бы проявил снисходительность в порядке исключения, потому
что типаж внешности у нас похожий, если бы она не держала в руках
грязное существо.
— Уберите, — цежу, наскребая последние остатки благородства.
— Он голодный, он плакал… — шепчет девочка. У нее самой трясется
нижняя губа — вот-вот разревется от жалости.
Только при чем здесь я?
Сын кошки тоже маленький, тощий, рыжий… антисанитарный. Чумазый,
будто его поваляли в саже, и наверняка блохастый. Мне хочется
помыть руки, хотя я даже не притронулся к животному, а девочка
лелеет этого бродягу, к щеке прислоняет.
Мерзость какая.
— Отнесите, где подобрали, — пытаюсь скорее отделаться от
непрошеной гостьи.
У меня на сегодня серьезные планы, которые может разрушить
настырная девочка, испытывающая мое терпение.
— Не могу, — грустно вздыхает, — потому что он бедненький. Котик
сидел у вас на крыльце и звал маму, но она не пришла.
— Отлично! — повышаю тон, раздражаясь. — Тогда презентуйте его
своей маме. Она обязательно заберет, раз воспитала такую
сердобольную дочь!
С минуты на минуту ко мне в лавку должен подъехать мэр с
официальным визитом. Он будет выбирать ценный приз победителю в
каком-то конкурсе, на который мне плевать. Но встреча с мэром
подразумевает охранников, полицию и журналистов, что будут вести
прямой репортаж. Все по чину.
А для меня это выгодно дополнительной рекламой. И я бы очень не
хотел, чтобы в лавке застали несовершеннолетнюю без сопровождения
родителей. Мне не нужны лишние хлопоты.
— Я не могу уйти, я потерялась, — всхлипывает девочка.
— В смысле? — вскидываюсь, отпрянув от прилавка.
— Ну… шла, шла, шла и сюда пришла, — серьезно объясняет она.
На мгновение прикрываю глаза, тщетно надеясь, что, распахнув их
вновь, увижу, что девочка испарилась.
Центр города. Вокруг много мест, откуда могла появиться
гостья.
— Хорошо, — держу самообладание, — а телефон у вас есть?
— Ага, — девочка кивает.
Отпускает грязного кота на пол, чем вынуждает меня выйти из-за
прилавка. Не хватало еще вытирать лужи!
Девочка расстегивает крохотную сумочку, болтающуюся на длинном
ремешке у нее на плече, и достает телефон-раскладушку — розовый,
пластмассовый, игрушечный. Нажимает на нем три кнопки и протягивает
мне.
— Ты издеваешься? — не выдерживаю.
— Надо подождать, мама ответит, — смотрит на меня полными
надежды глазами.
Скривившись, беру игрушку.
— У вашей мамы абонент недоступен.
— Как же? — еще удивляется. — Позвоните, пожалуйста, еще.
— Боюсь, не получится, — отдаю хозяйке «телефон». — И за что мне
все это?
— Не знаю, — хлопает светлыми ресницами.
А я хмурюсь.
— Это был риторический вопрос. Отвечать на него
необязательно.
По ту сторону двери слышится звук подъезжающих автомобилей.
Неистово злюсь и спешно беру девочку за плечи и разворачиваю.
Подталкиваю к стене, где лежат вещицы, неинтересные мэру.
— Окажите услугу, девочка. Постойте спокойно, не шевелясь, пока
из лавки не выйдут люди, — прошу, рассчитывая хоть на малый
проблеск понимания. — Взамен я заберу котенка.
— Ура! — взвизгивает.
