Я уже выяснила кучу ненужных подробностей о мужчине, который
стоял со мной у алтаря, но его самого совершенно не знала.
Мой жених был незнакомцем.
Его звали Игнат Саблин. Он выглядел мужественно, но на деле
оказался избалованным богатым мальчиком, который только что получил
безграничную власть над моей жизнью и мог превратить ее в ад.
Я украдкой взглянула на него. Он смотрелся внушительно: огромный
мускулистый мужчина в черном смокинге с совершенно безжизненным
выражением лица. Темные волосы были коротко бриты, руки он держал
перед собой и стоял, выпятив перекаченную грудь вперед. Широкие
плечи, толстая шея, крепкие бицепсы и мощные ноги — смотреть было
на что. Он производил впечатление твердого, даже жестокого и
расчетливого человека, но эти черты на самом деле путали с
эгоистичной инфантильностью.
Наши взгляды вдруг встретились. Его глаза серого, почти цвета
грозового неба, были удивительно бесстрастны. У меня пока было не
так много времени, чтобы научиться понимать его мысли, поэтому пока
совершенно не могла ничего прочитать по его лицу. Он казался
совершенно невозмутимым и холодным.
Хотелось бы мне сказать, что мне наскучило смотреть на него, но
на самом деле мне не давала покоя мелкая дрожь и покалывания
кончиков пальцев. Из-за этого я первая отвернулась. Но я твердо
была уверена, что это того стоит. Это то, чего я всегда хотела —
богатство, превосходящее даже самые смелые мечты. Я то и дело
повторяла эту мысль про себя на протяжении всей нашей пафосной
церемонии.
Я знала, что бы все подумали, если бы узнали правду об этом
браке. Они были бы шокированы и потрясены до глубины души. И это
правильно. Ведь я, молодая, современная, независимая женщина
совершила немыслимое.
Я продавала свою девственность избалованному богатому
мальчику.
И да, я делала все это ради денег. Потому что, если быть
честной, деньги вовсе не мелочь. Деньги очень много значат в жизни.
Это комфорт, стабильность, безопасность, здоровье, исполнение
желаний. И те деньги, что ожидали меня после свадьбы, были намного
серьезнее всех тех наличных, что я могла бы заработать на подиуме
или тем более в каком-нибудь унылом офисе.
Я полностью погрузилась в свои мысли, но не пропустила нужную
реплику.
— Да! — без колебаний сорвалось с моих губ, когда я услышала тот
самый вопрос. Стоило гордиться своими стальными нервами — не
перехватило даже дыхание.
Я работала моделью полный рабочий день с четырнадцати лет, что
дало мне вполне подходящую подготовку для чего-то подобного. Я
могла позировать и улыбаться по команде, могла убедительно
поддерживать нужный образ, красиво ходить, привлекательно
выглядеть. Я легко могла доказать всем, что я самая лучшая, самая
подходящая для работы.
Мои руки не переставали дрожать, но я не колебалась, и мой голос
оставался сильным и уверенным, когда я решала свою судьбу.
Его “да” было ленивым на грани дерзости. Я украдкой взглянула на
его лицо. Он снова смотрел на меня. Его веки слегка опустились,
прикрывая глаза. Пока я наблюдала, скука на его лице сменилась
воинственностью.
Я опять отвела взгляд.
Даже сейчас, когда наши жизни связали воедино — пока смерть не
разлучит нас, как в самых банальных фильмах, — я чувствовала, что
не могу смотреть на него. Каждый взгляд, на который я осмелилась
сегодня, я так же бросала украдкой, как и все предыдущие во время
двух наших сдержанных и скромных, почти стерильных десятиминутных
встреч.
Примерно двадцать минут мы провели вместе, прежде чем
встретиться у алтаря перед сотнями гостей на свадьбе (если быть
точно, их было семьсот пятьдесят три). Но во время этих встреч мне
удалось собрать достаточно информации, чтобы понять, что ничего
хорошего из этого не получится.
