«-Дорогой, ты не заболел? – шутливо
спросила бы ты, легко запорхнув бабочкой в мой кабинет, - ты все
пишешь и пишешь, чем ты занимаешься?
-Саш, ничего важного, - я бы
прикрыл исписанные листки своими деловыми бумагами, скрыв от твоего
взгляда рукописные строчки.
Вот ты подходишь ко мне сзади,
обвивая руками мою шею, и кладешь подбородок мне на голову. Я
вдыхаю твой такой родной аромат.
-Всю жизнь бы так просидел, -
улыбаюсь я, проводя пальцем по твоим тонким рукам.
-Мне и жизни мало, - говорила бы
ты, прокладывая дорожку влажных поцелуев по моей шее.
Не в силах больше сдерживаться, я
бы резко встал и усадил тебя на стол, устроившись в самом лучшем в
мире месте - между ног у своей жены. Твои сильные ноги обвивают
меня за бедра, я кладу руки на ягодицы и притягиваю тебя совсем
близко к себе. Захватываю в плен твои губы, после них целую твою
тонкую шею, пытаюсь снять с тебя тонкий свитер, но поняв мои
намерения, ты кладешь ладони мне на грудь и отстраняешься от
меня.
-Кирилл, не сейчас, - улыбаешься
ты, хотя я знаю, что ты сама не прочь продолжения, - Юля может
зайти в любой момент.
-Она играет в своей комнате, ей нет
дела до нас, - как всегда я пытаюсь уговорить тебя.
-Нет, подожди до вечера, - ты как
всегда непреклонна, но, увидев, как я шутливо обиделся, добавляешь
с улыбкой:
- Ойй всеее, ладно тебе, пойдем
готовить ужин, - и, схватив меня за руку, мы как дети выбегаем из
комнаты.
-Как дела в театре? – спросил бы я
тебя, нарезая овощи, в то время как ты носишься по кухне, пытаясь
приготовить 3 разных блюда.
Ты бы ответила, что все отлично,
что подготовка к «Лебединому озеру» идет полным ходом, что новые
костюмеры перепутали выкройки и сшили 25 пачек для кордебалета из
«Жизели», вместо «Озера», что руководство рвет и мечет по этому
поводу, и весь театр гудит о новой смене всех костюмеров. Что
Соболевскую – твою подругу по академии, пригласили в Пермь примой,
и что ты ее уговариваешь остаться, но она серьез подумывает о
переезде.
-Я ей говорю, что тут Большой
театр, Москва-столица, связи какие-никакие, зачем уезжать? А она
сказала, что примой в Большом ей не быть, от второстепенных ролей
она устала. Как ты бы поступил? – вдруг спросила бы ты, посмотрев
на меня.
-Я не балерина, я не знаю, Саш. Ты
же знаешь, как я люблю Большой. И она прекрасно понимает, что такой
примой как ты, она никогда не будет. Она завидует тебе.
Очень.
-Аххаха, милый, скажешь тоже, -
посмеялась бы ты, сев ко мне на колени.
-Что ты смеешься? Ты самая успешная
прима-балерина России, у нас очаровательная дочь, но началось все
хорошее с того, как ты удачно вышла замуж!
-Кирилл, твоей скромности можно
позавидовать! Может это ты удачно женился?
Конечно, ты как всегда была бы
права во всем, каждый день с тобой заканчивался бы тем, что,
засыпая, я благодарил Бога, что ты со мной.
Саша, Саша! Сколько «бы», сколько
несбыточных мыслей, сколько воспоминаний каждую минуту преследуют
меня, сколько сцен нашего счастья престают перед глазами. Как же
сложно отгонять их от себя хотя бы днем, когда нужно
сконцентрироваться на работе, но еще сложнее принять и осознать,
что наша жизнь вместе уже никогда не повторится…»
Наверно, я уже полчаса лежал на
кровати. Закрыв лицо руками, потер глаза. Свет раннего восхода
солнца сквозь тонкую штору проникал в комнату, я посмотрел на часы.
Уже семь утра, пора выходить. Я спустился на первый этаж, где меня
уже поджидал Марс породы Ca de Bestiar или Майоркская
овчарка, высунув язык, он подбежал ко мне, весь в нетерпении выйти
из дома. Я обул кроссовки и, прикрыв входную дверь, двинулся в
сторону побережья. Дойдя до начала беговой дорожки, которая
начиталась перед пляжем, я сделал глубокий вдох. Мои легкие сразу
наполнились свежим влажным воздухом Средиземного моря. Кто бы мог
подумать, что судьба занесет так далеко от родины, и я окажусь в
Валенсии, в Испании. По правде сказать, мой дом расположен не в
самой Валенсии, а в ближайшем пригороде, где есть прямой выход к
морю, к чистому пляжу. Вдали от городской суеты, живется спокойнее
и легче. Выполнив пару упражнений для разминки, я двинулся вдоль
берега. Бежать сегодня было трудно, голова гудела от выпитого вчера
алкоголя, я всегда думал, что с возрастом чувствительность
организма к алкоголю уменьшится, и переносить опьянение будет
легче, но этого не произошло. Теперь лишь, что бы опьянеть и
забыться, мне требовалось больше алкоголя, чем в молодости.
