– Нам нужен ватман, свечи, а еще… – Роза придвинулась ко мне вплотную и зашептала, словно заговорщица: – Это самое главное: белое блюдце, абсолютно чистое, без рисунка.
Мы стояли в холле школы, на втором этаже возле окна. Первый день после зимних каникул. Впереди четыре месяца учебы, экзамены, но после отдыха как-то не особо хотелось браться за ум.
– Таких не бывает! – возразила Катя.
– Бывает! – Роза уверенно кивнула. – У моей бабушки есть такое. Однажды я подслушала ее разговор с соседкой, они вспомнили, как гадали в молодости.
– Ой, в каком это веке было? – усмехнулась я.
Роза вскинула голову. Она всегда так делала, когда была уверена в своей правоте. Вот и сейчас ее короткие черные кудряшки угрожающе дернулись. Роза бросила на меня недовольный взгляд.
– Молчу, молчу, – поспешила ретироваться я, наигранно вскинув руки.
– Так вот, она сказала, что блюдце до сих пор у нее в сундуке хранится. Если повезет, то завтра стащу его.
– Девочки, а это не страшно? – вдруг побледнела Катя.
Тихая, скромная Катя была абсолютной противоположностью волевой Розы, но именно она уравновешивала нашу компанию. Мы дружили с первого класса. Сначала три нескладные девочки, а теперь уже девушки: стройная, выделяющаяся особенной еврейской красотой Роза; хрупкая, тонкая, с шикарной косой темных волос, Катя; и я, так и оставшаяся нескладной, почти худой, с темно-русыми волосами чуть ниже плеч.
– Да не бойся ты! – Состроив рожицу, я тронула подругу за локоть.
– И все же… – Она вздохнула, вдруг переменилась в лице и вплотную придвинулась ко мне. – Ва́лери, смотри, твой Марат идет.
Сердце мгновенно зашлось от волнения. Я украдкой посмотрела на объект своего обожания.
Жгучий брюнет шел мимо нас в компании друзей. Как всегда, весь в черном, как всегда, подтянутый. Мечта, а не парень! Друзья громко смеялись, совершенно не обращая внимания на окружающих. Эта была неразлучная четверка. Они учились в одном классе, играли в одной хоккейной команде и где бы ни встречался один из них, поблизости всенепременно оказывались другие. Их дружба – не разлей вода – сводила на нет все мои попытки привлечь внимание Марата. Но я не теряла надежды, что когда-нибудь он заметит мой взгляд и как замираю рядом с ним. Заметит и ответит на мои чувства.
– У них игра в следующую субботу, – будто между прочим сказала Роза.
– Знаю. Вы пойдете? – настойчиво спросила я, поворачиваясь к девчонкам.
Они переглянулись.
– Конечно, – поспешила ответить Катя.
– Хорошо. Так что у нас там с гаданием?
– Короче. – Роза продолжила: – Блюдце беру на себя, а вы остальное.
– Я куплю ватман, – тихо, словно обреченно, протянула Катя.
– Тогда с меня свечи.
Все уже сидели за партами, когда наша троица вошла в класс. Задетая локтем соседка, отодвинула подальше от меня свою тетрадку.
Наш класс не отличался дружелюбностью. Учителя откровенно выражали недовольство нами и с нетерпением ждали, когда закончится этот год, и мы, наконец-то, покинем школу. Соседка по парте, отличница, каждый раз пыталась учить меня уму разуму, и каждый раз именно из-за этого ей доставалось от учителей. Она злилась, а мне было все равно. В отличие от нее, я не испытывала особого рвения к учебе. Зачем? Моя участь была предрешена в тот день, когда родители открыли собственное кафе. Мама осуществила свою мечту и теперь без конца твердила о продолжении семейного бизнеса, а хочется мне этого или нет, даже не спрашивала. Каждый вечер я шла в кафе отбывать повинность, и отвертеться было невозможно. Стоило только завести разговор о свободном вечере, мама тут же начинала жаловаться, как ей тяжело, как она устает, а жизнь такая сложная… Обычно я надевала фартук на середине ее причитаний.
