Зоя бродила по пустому дому, прощаясь с остатками вещей, со
стенами, в которых прошла вся её жизнь.
Мебель она отдала по объявлению, всё вывезли ещё утром. А вот
бытовую технику, швейную машину, книги, старые пластинки,
проигрыватель, старинный самовар и посуду должна была забрать
Ольга. Ольга была движущей силой волонтёрского движения в их
городе. Она помогала нуждающимся, организовывала уборки территории
и создала музей старины. Сейчас Зоя ждала только Ольгу. Собственная
сумка была собрана давно.
Зоя включила проигрыватель и достала из конверта пластинку. Это
была одна из набора пластинок с песнями Высоцкого. Серия вышла в
1988 году, к его пятидесятилетию. Зоя тогда ещё даже не родилась.
Это были любимые пластинки её дедушки, Николая Степановича.
...Возвращаются все,
Кроме лучших друзей,
Кроме самых любимых
И преданных женщин...
Слушая хриплый волевой голос, Зоя подумала, что она очень
преданная женщина, но совсем не любимая. И да, она не вернётся.
Дед переписал на неё дом ещё при жизни, и взял с неё слово, что
как только его, деда, не станет, Зоя продаст дом и начнёт новую
жизнь. Вчера она провела сорок дней по деду. Дом продан. Скоро
приедет Ольга на грузовой газели, и всё... Здравствуй, новая
жизнь!
Всё-таки она решила позвонить Диме. Они встречались почти два
года, и она любила его, но три месяца назад он заявил, что им пора
расстаться. Он встретил другую.
- Да, - настороженный голос ворвался в тишину дома.
- Привет, Дим! Звоню попрощаться. Я уезжаю, насовсем, - она
звонила ему впервые за три месяца, голос вдруг задрожал, а ладони
вспотели. Она вытерла руку о кофту, перехватила телефон.
- Ну пока, бывай, - недоуменно и равнодушно ответил он. Ему было
всё равно.
На что, собственно, она надеялась?
- Ну пока. Желаю тебе счастья, Дима! - она нажала отбой, телефон
всё-таки выскользнул и упал. Зоя прижала кулаки к глазам.
...Она ехала в Казань в общем вагоне; место было хоть и сидячее,
но очень комфортабельное. Глядя невидящим взглядом в окно, за
которым сгущались сумерки, Зоя думала о том, что ей предстоит
знакомство с собственной матерью. Вот как-то так.
Зоя все свою сознательную жизнь (а ей исполнилось двадцать пять)
была уверена, что её родители погибли в автокатастрофе. Её
вырастили бабушка и дед. Бабушки не стало пять лет назад, деда –
около полутора месяцев назад. И только после смерти деда Зоя нашла
в его шкафу шкатулку. Уходя, дед ей несколько раз говорил об этой
шкатулке, очень настаивал, чтобы она первым делом нашла её и всё
прочитала.
В шкатулке хранились награды бабушки и деда, всю жизнь служивших
в органах. Кроме того, обнаружилась "книжка" с валютным вкладом на
имя Зои – дедушка и бабушка копили ей на будущее. Деньги,
вырученные за дом, Зоя положила на этот же вклад, а "книжку" зашила
в подклад куртки, которую всё время носила. Она посмотрела цены. Ей
хватало теперь на "однушку" в каком-нибудь большом городе, кроме
столиц, конечно.
Также в шкатулке обнаружилось золото бабушки, тоже бережно
зашитое в подклад теперь. И три письма: два запечатанных, одно
подписано "Лилии", а второе – "Александру". И одно письмо без
конверта для неё, Зои.
Письмо написал дедушка. Зоя узнала следующее. Её мать, Лилия,
была поздним ребёнком. Когда она родилась, Калерии Яковлевне,
бабушке Зои, было тридцать семь, а Николаю Степановичу тридцать
пять. Девочку холили, лелеяли, водили по лучшим кружкам и студиям
танца, актёрского мастерства. Лилия окончила институт культуры,
поступила служить в театр драмы, но тут же вышла замуж за инженера
Александра, родила Зою. Правда, вскоре оставила Зою с няней и вновь
вышла на сцену. Когда Зое был год, на театральном фестивале Лилию
увидел пожилой овдовевший режиссёр, председатель жюри, приехавший
из Казани. Лилия бросила семью, дочь, подала на развод и уехала с
ним. Режиссёр через несколько лет умер, и Лилия вышла замуж за
другого режиссёра...Сейчас она была ведущей актрисой какого-то
авангардного театра. Это узнал дед. А тогда, двадцать четыре года
назад, Калерия Яковлевна не вынесла позора и отреклась от дочери,
бросившей ребёнка.
