Жизнь после эпизода на вокзале закрутилась.
Крылья расправились за спиной у Лики, и теперь она порхала, как
маленькая утонченная колибри. Радовалась каждому вздоху, каждому
мгновению, которое проводила с Виктором.
Они съехались буквально через пару дней после того разговора по
душам. Лика была так счастлива, что напрочь забыла про свой телефон
и не включала его первые три-четыре дня. Как раз начались
новогодние праздники, и весь этот период по большей части проходил
для Лики и Виктора в постельном режиме. Она чувствовала его
бушующую силу, его энергию, которую раньше он так мастерски прятал
за маской вечно погруженного в работу начальника. В отношениях он
раскрылся с неожиданной стороны: был очень внимателен и заботлив,
оставался твердым, но нежным, и пылал тестостероном так, что Лика
никогда не могла перед ним устоять.
Они оба быстро выучили привычки друг друга, как только начали
жить вместе. Им доставляло удовольствие заботиться друг о друге –
не только получать заботу, но и дарить ее. По утрам Лика всегда
варила кофе, в турке для себя и с помощью кофемашины для него. Сам
Виктор каким-то образом ухитрялся покупать к завтраку любимые
Ликины пирожные, чтобы она всегда могла полакомиться, если ей того
захочется. Он укрывал ее перед сном, читал сказки как для
маленькой, а она бесконечно благодарила судьбу за то, что он рядом
и, когда он спал, частенько шептала как сильно его любит.
В разгар новогодних праздников, когда девушка наконец вспомнила
про свой телефон, она обнаружила около двадцати пропущенных звонков
от Ярослава. Ей стало ужасно стыдно за свой поступок, за то, что
она даже не удосужилась все ему объяснить. В тот вечер после
разговора на вокзале, когда Виктор вез ее к себе, Лика лишь
написала сообщение: «Кажется, я погорячилась насчет переезда.
Поняла, что не смогу бросить Москву. Прости меня, пожалуйста. Знаю,
что поступаю, как последняя сволочь. С наступающим тебя!». Текст
получился сумбурным и был написал откровенно «на отвали», но в тот
момент девушка не могла придумать ничего лучше. А на случай, если
Ярослав вдруг решит ей позвонить, отрубила телефон. Теперь же, видя
кучу пропущенных, она понимала, что пришло время перед ним
объясниться.
К ее удивлению, Ярик принял извинения спокойно. Он терпеливо
выслушал ее сбивчивую речь и, не задавая лишних вопросов, поздравил
с наступившим Новым Годом. «Никаких обид» - сказал он на прощание и
отключился. Было не понятно, что реально у него на душе. Возможно,
он просто решил скрыть обиду. Но не исключено, что ему
действительно было плевать на эту ситуацию, ведь недостатка в
девушках он не знал и скучать в праздники ему явно не приходилось.
В любом случае, Лика извинилась, а дальше с нее взятки гладки,
ведь, по сути, ничего такого ужасного она ему не сделала.
Поговорив с Яриком, Лика сосредоточила все свое внимание на
более важных вещах. Выбравшись из постели она первым делом решила
осмотреть холостяцкое жилище своего начальника. У него была
двухуровневая квартира с чудесным видом на Москву-реку. Особенно
красиво было по вечерам, когда столица загоралась миллионами огней.
По словам Виктора, квартиру он взял в ипотеку, ведь денег с продажи
питерской недвижимости не хватило даже на половину стоимости.
Впрочем, все это было не важно. Лике казалось, что с ним она сможет
жить даже под мостом, который видела из окна. Плевать, где и как,
лишь бы с ним, лишь бы рядом.
Через два месяца девушка полностью обжилась и привыкла к жизни
на высоком этаже. Все шло так гладко, спокойно и без проблем, что
Лике даже не верилось, что эта сказка происходит с ней наяву. После
праздников Виктор сам дал всем понять, что они в отношениях –
демонстративно взял ее за руку, едва они ступили в главный холл
здания компании. Теперь они вместе приезжали и уезжали, вместе
работали и радовались обществу друг друга. Что особенно нравилось
девушке: Виктор не был навязчив и давал ей полную свободу. Обеды в
компании подруг оставались ее полноценным правом, а он сам
прекрасно обедал с руководителями отделов. Лика же, в свою очередь,
никогда не рвалась составить ему компанию в тренажерный зал, на
утренние и вечерние пробежки (он любил бегать в одиночестве) и
спокойно реагировала на прочие потребности, где ему требовалось
побыть одному. Они понимали друг друга так, будто были знакомы
целую вечность.
