Семь. Город потерянных людей

Марьяна бежала вниз по пожарной лестнице. На ходу она пыталась нащупать в кармане зажигалку. На четвертом этаже внимание привлекла висящая на стене записка. Вчера её точно не было. «Перестаньте срать на лестнице! Имейте совесть!». – прочитала про себя она. Последнее было подчеркнуто двуми жирными линиями. Тот кто это писал однозначно был в ярости. Буквы были выведены с таким нажимом, что листок едва не рвался. Сообразив, что если будет стоять на месте чьего-то преступления так долго её могут принять за виновника. Быстро сделав фото записки она преодалела ещё три этажа и распахнула дверь подъезда. Порыв ветра ударил в лицо и старательно уложенные длинные русые волосы с розовым отливом в миг оказались растрёпанными. На севере всегда бушевали сильные ветра. Воздух на улице отдавал разлитым бензином и последним днем лета. У того и другого прослеживается некое, непонятное свойство внушать безысходность и призывать к рефлексии. Говорили, что киты умирают в лужах бензина, а чувство свободы умирало тридцать первого августа.

Марьяна тоскливо вздохнула и убрала растрескавшиеся пряди волос с лица. Завтра она пойдёт в новую школу, самую отвратительную и мерзкую школу в городе. Ей казалось, что лучше было остаться вовсе без аттестата, чем хоть один день проучиться там. Мама с самого детства пугала тем, что если Марьяна будет плохо учится её переведут в восьмую школу и там ее волосами будут мыть туалеты. Это звучало омерзительно и в целом слабо верилось, но страх так и остался. А теперь, вот ирония, имея довольно хорошие оценки, она всё равно там окажется. Эта школа находилась напротив центрального рынка и про тех кто в ней учился говорили «базарные дети». Марьяна очень долго сопротивлялась, но выхода у неё не было. Были ли слузи правдой девушка не знала, но проверять не хотела. В конце июня из гимназии где она училась целых десять лет сообщили, что здание закрывают на капитальный ремонт. Это был тот фактор на который повлиять было невозможно. Здание школы было настолько старым, что его признали аварийным. Не смотря на это, гимназия считалась лучшей. Выпускники показывали самые высокие результаты экзаменов по городу, выигрывали олимпиады. Не то чтобы Марьяна была той кто побеждал, вовсе нет, но ей нравилось что пока она учится там, её приравнивают к тем, кто побеждает. Теперь, учеников распределили по другим школам. Распределяли по месту жительства. Кроме Марьяны больше никто не попал в восьмую, за исключением её одноклассника и соседа по парте Фила. Уже пол года их связывали не только дружеские отношения. Они начали встречаться девятого марта. Марьяне эта дата казалась очень красивой. К тому же она очень гордилась тем, что её отношения длятся уже целых пол года. В шестнадцать это уже срок. То что Фил останется с ней было единственным, что давало надежду на то что последний год будет не слишком ужасным. В любом случае она не обязана общаться с кем-то кроме него. Если всё окажется слишком плохо он её защитит и не даст никому в обиду. Фил не был устрашающе высоким или мускулистым, но он хоккеист, а значит сила в его руках точно имелась.

Марьяна медленно брела к ларьку который был через квартал от её дома. На синем коробке из далека виднелась надпись «Молодость всё прощает», сделаная ей самой ещё в начале лета.

Её губы дернулись в ностальгической улыбке. Девушка несколько раз пробежалась глазами по надписи и ей показалось, что порыв ветра на секунду унес её в тот вечер. Закат, слышно музыку из проезжающей мимо машины, внутри растекаются несколько бутылок гаража, а в руках балончик. Тогда казалось, что лето будет бесконечным, незабываемым. Это был последний вечер когда она общалась с теми, кто несколько лет казался для неё целым миром. С наступлением утра у неё уже не было никого. Это казалось странным – было и нет. Улыбка сползла с лица в момент когда вопоминания разрезали слух. «Какая же ты сука!» – раздалось в голове. «Друзья так не поступают!». «Пошла ты!». Марьяна быстро проморгалась и вдохнула поглубже возвращаясь в реальность. Захотелось закрасить эту надпись и никогда больше её не видеть.