Наследник империи: двадцать лет спустя…
«Эге, запахло разводом», – подумал я.
Моя жена никогда не скандалит, мы, по-моему, еще ни разу всерьез не поругались с Настей за двадцать с лишним лет совместной жизни. Жена никогда не бросала мне в лицо обидные слова типа «козел», «мерзавец», «бабник» и «скотина». Так же как и я ни разу не назвал ее дурой или тварью. Таких слов у нас в семье не говорят. Моя жена обижается по-другому. Не стенает, заламывая руки, что я сломал ей жизнь: заставил бросить институт и запер в четырех стенах нашего брака, быстренько заделав двоих детей.
Все начинается, когда Настя вдруг вспоминает, что она психолог. С почти дипломом. Ей оставался год учебы, когда мы поженились. Замужем Настя счастлива, была по крайней мере. Пока это все у нас не началось. Неужто узнала про любовницу? Тогда все вопросы к себе. Доставай свою дипломную работу, и…
Ах, ты детский психолог! Вот и не лезь во взрослые игры, дорогая. Куда тебя понесло? Вчера я весь вечер слушал про Карла Юнга, с трудом удерживая зевоту. Краем уха уловил, что якобы в каждой женщине заложена «программа», которая и определяет всю ее дальнейшую жизнь. И это уходит корнями не только в подсознание, но и в прошлое. В семью. Женщине для счастья надо лишь определить, какая именно она богиня. И не пытаться себя переделать. Мол, эти чертовы психологи предлагают варианты архетипов, связанных именно с греческими богами. Или римскими? Тут я, признаюсь, всхрапнул.
– Леня! Ты мне что, не веришь?! – вскинулась жена.
– Тебе верю, а этому, как его, Юнгу – нет.
– Но почему?! Это же известнейший швейцарский психиатр! Классик!
– Спиритизм, оккультизм, астрология, алхимия. Дальше продолжать? Он верил в призраки, этот твой Юнг, и общался с потусторонним миром на сеансах спиритизма. А я, родная моя, бизнесмен. Я оперирую цифрами. Из призраков верю только в призрак коммунизма, который бродил по Европе, но черт его занес в Россию. И здесь ему, похоже, понравилось. Опять пошли разговоры про плановую экономику.
– Ты знаешь, кто такой Карл Юнг?!
– По-твоему, я интересуюсь только биржевыми сводками? Я окончил МГИМО, не забывай. Для общего развития мне прочитали и курс практической психологии. А вот тебе за каким нужен Юнг? Занимайся детьми.
– Они уже взрослые! А я хочу найти себя!
– Интересно, как?
– Я хочу работать, Леня.
– В качестве практикующего психотерапевта?
– А почему нет?
– Потому что в России, в отличие от призрака коммунизма, они не прижились, эти психотерапевты. Не идет к ним народ. Он идет в кабаки. А у кого денег нет, в гаражи. Бабы идут к закадычным подружкам с бутылкой мартини или сладкого дешевого винца.
– А если я закончу образование для общего развития? – с вызовом спросила Настя.
Вот тогда я и подумал: «Эге, запахло разводом».
Жена интересуется архетипами женщин! Полезла вглубь себя. Ну, так я ей сам все расскажу. Про нее. Она – Гера. Жена. Женщина, которая без обручального кольца на пальце с отчаянием думает, что жизнь прожита зря. Жены живут для мужей, не для детей. Настин мир вращается вокруг меня, я это прекрасно знаю. Она сейчас пытается вырваться, но не выйдет. Женщины-Геры не могут оторваться от источника, из которого черпают жизненную силу. Если и уйдет, то ненадолго.
А вот наши дочери… Это моя кара. Я мечтал о сыне. Но за все надо платить. В моем доме живут пять женщин. Пять этих, как там их? Архетипов. Каждая в своем роде. Полина родилась ровно через девять месяцев после нашей с Настей свадьбы. Моя старшая дочь – редкая красавица, а потому актриса. Натуральная актриса, которая учится во ВГИКе и уже снимается в дерьмовых сериалах. Полина – типичная Персефона. Маменькина дочка, женщина-ребенок. Тут и думать нечего.
