***
Капли дождя неистово стучали по стеклу, отбивая частую дробь. Словно небесный резервуар прохудился и был готов обрушиться на маленький городок, и лишь поместье на холме, последний этаж которого тонул в клубящемся мраке туч, держало небо, подобно атланту из греческих мифов. Огромное здание, способное поспорить роскошью с дворцом восточного набоба, прорезало штормовую мглу парой красноватых огоньков из окон верхнего этажа. У подножия холма, как подобострастный раб перед господином, ютились утлые домики поселения, зажатые в долине между гор и морем.
Среднего роста немолодой мужчина, на лицо которого печатью легло пристрастие ко многим человеческим грехам, нервно вышагивал по толстому ковру в свете горевшего камина. Несколько раз он прерывал монотонное движение, подходил к окну, завешенному бархатной красной портьерой, и смотрел на город, раскинувшийся у его нескромного жилища.
– Ты хотел обмануть Нас, – слова, брошенные под вой ветра и шум дождя за окном, заставили хозяина поместья подпрыгнуть на месте и нервно осмотреться по сторонам.
В кресле, в дальнем углу комнаты, скрестив руки на груди, в свободном платье сидела девушка, цветом одеяния и кожи подобными белому мрамору. Её взгляд, до этого бесцельно блуждавший по стенам кабинета, теперь сверлил мужчину, боявшегося пошевелиться под тяжестью её изжелта-янтарных глаз.
– Я, я.... Всё совсем не так. Да, я виноват, но сейчас не время для этого. Чернь не остановит ни ночь, ни непогода. Скоро все будут здесь, и Вам нужно спасти всех нас, – голос дрожал, готовый в любой момент сорваться до истерики, дряблые руки, украшенные тяжёлыми перстнями, непрестанно сцеплялись и расцеплялись.
– Нам? Всех нас? Ты не выполнил своих обязательств, и время теперь всё равно потеряно, – холодный и жёсткий голос отчитывал приговор осуждённому на смерть.
– Выполнение этих обязательств и привело всё к тому, что мы имеем! Они были слишком сложными, а Вы хотели получить результат слишком быстро! – истерика мужчины выплеснулась наружу, но его собеседница продолжала сохранять спокойствие пирамид и озвучивать вердикт ничего не выражающим бесстрастным голосом:
– У тебя было много времени, но ты распорядился им недостаточно мудро. Нечто, конечно, закончено, и пока Нам этого хватит, но дальше ты бесполезен…
– Но толпа уничтожит всё!
– Нет. Она лишь отстрочит то, что неизбежно. Но Мы привыкли ждать. Ещё немного, и люди будут готовы завершить начатое.
Со двора донеслись крики людей, перекрывавшие шум проливного дождя. Спустя несколько минут поместье дрогнуло от ударов чего-то тяжёлого в парадные двери.
Мужчина бросился прочь из кабинета в тёмную галерею, а всё пространство вокруг него сотряс идущий отовсюду шёпот, более громкий, чем самый надрывный крик, – шёпот проклятия и слабый скрежет камня о камень. Тяжёлые двери внизу треснули и упали с петель, впустив в поместье непогоду и разъярённую толпу.
***
Мина со скучающим видом сидела на переднем пассажирском сидении проехавшего пару световых лет Ситроена, скользя взглядом по пробегающей за окном водной глади. Солнечные лучи играли на тягучих ярко-синих волнах, нехотя накатывающихся на каменистый берег, вдоль которого вилась дорога, зажатая между скалистыми уступами, спускавшихся к самому морю гор, и заливом. За рулём сидел Виктор и без умолку что-то рассказывал о местечковых достопримечательностях. Девушка попробовала включить радио, но на единственной вещавшей без помех радиостанции стартовал чарт никому неизвестных рок-исполнителей, начавшийся сумасбродными завываниями какой-то Юлии, сделавшими пребывание в тесном душном салоне ещё невыносимее.
Молодые люди познакомились полгода назад – Мина через заброшенную техническую шахту, или бог его знает для чего это было вообще построено, вылезла в небольшой грот у берега залива, перепугав одинокого собирателя ракушек. Они были одногодки, родились и прожили двадцать лет в Лапласе, несуразном городе на берегу моря.
