Назима
Мне страшно до холодеющих конечностей и подгибающихся
коленей. Хочется спрятаться, прикрыть лицо, смыть макияж и
серьги эти дурацкие золотые с браслетами снять, чтобы не звенели и
не привлекали внимание… Четверо чужих мужчин, и я в этом кабинете с
ними одна. Дядя бы сказал «позор». Аяз просто бы убил... и, к
сожалению, это не фигуральное выражение. Но я больше не его жена.
Надеюсь, что Аллах простит мне это. Потому что не себя я сейчас
спасаю, а ребенка. Маленькое, долгожданное чудо в своём животе.
Мамочка, помоги…
Прячу запястья глубже в рукава платья. Следы от наручников почти
зажили, но показывать руки мне до сих пор стыдно. Отец, если бы был
жив, защитил меня. Он был справедливым мужем. Маму любил. А без них
я одна, никому не нужна… Разве что Саиду. Но подставлять брата
больше чем есть, не имею права. У него жена, семья. Пусть счастлив
будет.
Пытаюсь сосредоточиться и прочитать текст документов.
Свидетельство о разводе. Договор купли-продажи. Дальше буквы плывут
перед глазами. В нос проникает запах дорогого мужского парфюма.
Свежего. Приятного. И я знаю, от кого он идёт.
Боже… Почему этот мужчина, так на меня смотрит? Будто обжигает
своими ледяными голубыми глазами. Удивительно ясными и большими для
его возраста. Сорок три, кажется…«Тихомиров Константин Петрович» -
вспоминаю его имя и прочитанную в интернете информацию. -
«Владеет большой сетью заправок и несколькими газовыми
месторождениями. Неприлично богат. Скрытен. Холост. Родился на
Алтае.» Да и без этой информации чувствуется, что он - настоящий
сибиряк. Тяжёлый, сильный, большой, как медведь, но при этом
очевидный интеллектуал. Светловолосый, с чуть обветренной загорелой
кожей и двумя глубокими морщинами на лбу, выдающими суровый нрав.
Часто хмурится. Опасный… Это подтверждают мурашки, прокладывающие
транссибирскую вдоль моего позвоночника. Сама, встретив его на
улице, я бы перешла на другую сторону, но брат ему доверяет.
Говорит, что Тихомиров - единственный, кто может помочь. Точнее,
единственный, кто в состоянии заплатить и не просто промотать
родительское дело, как это делал последние годы мой муж, а
приумножить и сможет обеспечить мне безопасность после развода.
- Я не обираю женщин, - неожиданно тихо говорит Тихомиров.
Вглядывается в мое лицо и подает шариковую ручку. - Назима, вы
можете отказаться от сделки, если какие-то пункты или суммы вас не
устраивают. Прочитайте ещё раз.
- Меня… - растеряно облизываю пересохшие от волнения губы и
поправляю платок. - Меня все устраивает.
Просто не может не устраивать, потому что другого шанса уйти от
мужа у меня не будет. Лучше умереть, чем жить прошлой жизнью! Или
ещё хуже: смириться с тем, что Аяз заберёт ребёнка и запретит мне с
ним общаться. А он так обязательно поступит. Чтобы мне было
больнее… чтобы мучалась.
Смотрю на руку мужчины и аккуратно, не касаясь его кожи, забираю
ручку дрожащими пальцами.
- Назима, - подвигается ближе к столу адвокат, которого нанял
брат. - Саид сам все проверил. Моя команда тоже не нашла в договоре
спорных моментов. Сделка чистая. Вы можете спокойно
подписывать.
Киваю и быстро ставлю росчерк. Все, теперь назад пути нет.
Поднимаю глаза на человека, от честности которого теперь зависит
моя жизнь.
- Я могу вам посоветовать? - Спрашиваю срывающимся голосом.
- Конечно, - отвечает он абсолютно серьёзным тоном и чуть
наклоняется над столом. - Я вас слушаю, Назима, - как-то
по-особенному выделяет мое имя.
- После того, как совет акционеров утвердит вас в должности
генерального директора, при первой возможности проверьте все
уставные документы и смените руководящий состав головного офиса. Их
всех нанимал мой муж. Я бы им не доверяла.
