– Не волнуйся, медвежонок, хоть твой папочка и козел, но я не
позволю ему испортить нам праздник, – воркует Майя, склонившись над
пухлым малышом в шапке деда Мороза, которую он отчаянно пытается
стянуть маленькими пальцами. Я сжимаю кулаки, отводя взгляд от
дрыгающихся в воздухе крошечных ног ребенка.
Это мой сын. Я его биологический отец.
Грудину прошивает боль, я не хочу смотреть на него, не хочу
знать, как он выглядит, как его зовут. Я не могу быть ничьим
отцом!
– Я тебя прекрасно слышу, Майя, – глотая ком в горле, обращаюсь
к ней.
– И что? – даже не глядя на меня, пожимает она плечами. – В
мыслях я называю тебя похуже, но не материться же при ребенке? Или
думал, что я сохранила уважение к тебе после того, как ты пытался
заставить меня сделать аборт? Посмотри на моего сына, Лука. Разве
он не прекрасен? Я в жизни никого так не любила, как его, а если бы
тебе тогда удалось меня запугать, Миша вообще не родился бы.
– Я не пытался тебя запугать. И этого ребенка я не просил!
– Так я его тебе и не навязываю! Даже на алименты не претендую,
хотя могла бы. Просто оставь нас в покое и будет тебе счастье. Ты
нам не нужен.
– Ты сама сюда заявилась, так что твои лицемерные оправдания
звучат нелепо. Думал, ты умнее, Майя, – разочарованно качаю
головой. – Что, по-твоему, должно произойти? Запрешься тут со мной
на неделю в надежде, что я за это время полюблю этого ребенка?
– Прекрати называть его так, ты, самовлюбленный урод! – с
возмущением смотрит на меня она, делая шаг вперед и загораживая
собой оставшегося лежать на кровати малыша. – Этот
ребенок, этот ребенок! У моего сына есть пол и имя, понял?
Да у него даже характер уже есть, он полноценный человек, а не
бездушный эмбрион, от которого ты просил меня избавиться! Или ты
настолько боишься увидеть в нем человека?
– Вот только давай без этого, – отмахиваюсь от ее попытки
психоанализа. – Сколько бы раз ты не напомнила мне, что я не хотел
его рождения, это не заставит меня изменить свое мнение или
почувствовать вину. Я хочу, чтобы вы уехали. Я первым сюда приехал,
значит, мне и оставаться.
– Ха, с чего это? – фыркает она, отбрасывая за спину копну
светлых волос. – Этот дом тебе не принадлежит, чтобы ты тут
командовал!
Ее ледяные синие глаза горят от эмоций, а щеки раскраснелись. В
мозгу невольно проносятся флешбеки из прошлого, в которых она точно
так же выглядела, когда заводилась, разгоряченная, готовая на все,
и я был только рад забываться в ней, но чертова беременность все
разрушила.
Зачем она вообще родила от такого, как я? Майя ведь молодая, у
нее много времени в запасе, чтобы найти своего человека и создать с
ним семью, почему она решила стать матерью-одиночкой? Впрочем, меня
это волновать не должно.
– У-а-а-а! – раздается вдруг громогласный рев и забыв обо мне,
Майя тут же склоняется над сыном, у которого легкие будь здоров,
раз он может так громко кричать.
– Прости маму, медвежонок, я не хотела орать! Т-ш-ш-ш, все
хорошо, малыш…
Она целует его маленькое лицо, прижимая извивающееся тельце к
груди и покачивая взад-вперед, а мне невыносимо наблюдать за этой
картиной материнского счастья.
Я отворачиваюсь, не в силах смотреть на них, и прижимаю пальцы к
горящим глазам. Все это слишком для меня. С некоторых пор мне
невыносимо видеть рядом с собой детей, я не хочу их слышать и
общаться с ними, а тут еще и свой собственный. У него половина моих
генов, а значит, он еще больше похож на Женю и Мирона, чем другие
дети.
Половина генов моих двойняшек. Тех самых малышей, которые
по-настоящему были моими. Их я хотел, их я любил до безумия, и
когда они погибли, во мне не осталось ничего, кроме боли и пустоты.
Я превратился в совершенно другого человека, и я не лгал, когда
сказал Майе, что не чувствую себя виноватым из-за своего поступка
по отношению к ней и ее ребенку. С моральной точки зрения это,
может, и не совсем правильно, но мне плевать. Я не хотел, чтобы на
свете жил другой ребенок, зачатый от меня. Ее беременность –
нелепая случайность, результат невовремя порвавшегося презерватива.
Какого черта она вообще решила оставить его, когда с самого начала
было ясно, что между нами нет ничего серьезного и никогда не
будет?! И зачем она приехала сюда за мной, если весь прошлый год
успешно избегала меня, хотя мы все еще работаем в одной
компании?
