Глава 1. Подготовка к свадьбе
Красное свадебное платье сидело на мне идеально.
Эсте Борниталь порхала вокруг с зажатой между зубов иголкой с ниткой и
поправляла последние штрихи.
– Мали! – восторгалась портниха, – красивее
невесты я еще не видела. И это платье… оно будет лучшим за всю жизнь. Еще
никогда не удавалось создать подобный шедевр. Поверь, все… ВСЕ драконы падут к
твоим ногам.
– Мне не нужны все! – хмыкнула, расплываясь в
клыкастой улыбке, – только один. Будущий муж. Ксавьер Берратокс!
– Ох! – женщина вздрогнула. А я поспешила убрать
клыки, появившиеся так не вовремя. Друзья и знакомые нелегко приняли мое
превращение в вампира.
Что говорить, я сама все еще не привыкла к
этому. Особенно к той жажде, что охватывала меня рядом с обычными людьми.
Только их кровь будоражила обоняние и пробуждала зверский голод. Если бы не
Ксения, не знаю, как удержалась от соблазна впиться в чью-либо пульсирующую под
тонкой кожей артерию.
– Эсте Борниталь, вам лучше уйти! –
распорядилась присутствующая на примерке императрица.
– Я справлюсь! – поспешила заверить свекровь, но
она была категорична.
– Все и так идеально! Она, – кивнув в сторону
исчезающей за дверью женщины, – абсолютно права. Такую красивую невесту
сертейский двор еще не видел.
– Ксения! – смутившись, почувствовала, как щеки
залило краской, – так говорят обо всех невестах. Каждая по-своему красива и
особенно в тот торжественный день, что соединяет ее с избранником.
– Нет, Мали! Мама права, – вмешалась София,
недавно обретенная сестра-близнец, – смотрю, и сердце замирает. Ты
удивительная. Уже выбрала, какую песню подаришь Ксавьеру?
– Думаете, стоит? – с сомнением уточнила я, –
все-таки свадьба. Это мой праздник и…
– Вот именно! Мали, это твой праздник. Не
забудь, помимо свадьбы, еще и день воскрешения из мертвых, – напомнила сестра,
– только услышав голос, и увидев нас вместе, они поверят, что ты действительно
жива. И еще в то, что нас двое. Я устала прятаться.
– Тогда и думать нечего! Спою полюбившуюся всем
песню о свободе.
Для драконов нет ничего дороже, кроме
единственной пары, разумеется, чем свобода. Потому и та песня нашла отклик у
крылатых.
– Ну, и хорошо! – согласилась с выбором Ксения,
– переоденься и спускайся к нам. Обсудим список блюд. И заполним приглашения.
На них необходима твоя подпись! Поспеши, там не менее пятисот штук набралось.
Кошмар! Всю эту стаю еще нужно чем-то кормить. Они же прибудут со
всех уголков Сертеи как минимум за день до торжества. Столько работы!
Ужас. Мы ничего не успеваем.
– Ну, что ты, мама! – София подхватила
императрицу под руку и повела ее к выходу, – не преувеличивай.
Естественно, ты не каждый день единственного сына женишь. Но поверь, все
пройдет и-де-аль-но!
Когда за девушками, а назвать Ксению взрослой
женщиной, или того больше, мамой, как это делала сестра, язык не поворачивался,
захлопнулась дверь, вздохнула с облегчением. Появление новых родственников в
моей жизни было довольно неожиданным. Грызло чувство вины, что я не ощущала к
сестре родственных чувств. Да, мы были похожи. Да, я чувствовала связь с ней и
легко определяла местонахождение в доме, где мы провели последние два месяца.
Но безграничной любви не испытывала. Наоборот, София провоцировала дикий голод.
Первые дни после возвращения не выдерживала рядом с ней и десяти минут.
Быть может, во мне говорила дикая ревность. Все не могла забыть того момента,
когда Ксавьер принял ее за меня. А еще частенько замечала, как смотрит сестра
на мою пару. Нет, она не влюбилась, но завидовала, поначалу не скрывая обиды,
что я якобы заняла ее место. А Ксения, удочерившая Софию, ко мне
относилась прохладно. Конечно, при муже и сыне она разыгрывала целый спектакль,
изображая заботливую и любящую мамочку. Но я шестым чувством осознавала, что
вся любовь показная. Не меня она хотела видеть рядом с сыном. И уж точно не
желала в невестки вампиршу. С одной стороны, я ее понимала. У вампиров с
драконами не бывает потомства, разве что у истинных пар. Максимус с Сальмирой
тому подтверждение. Кто знает, вдруг нашей любви недостаточно, чтобы переломить
устои? С другой, я не по своей воле стала такой! И попала на Альвадис с
легкой руки Ксении. Так, почему во взгляде читается молчаливый укор? Разве не
она обрекла мужа на гибель, а сына на полное выгорание?
