…Впервые я увидела Ларса неподалеку от рыночной площади – он по очереди катал на качелях трех девиц, верещавших как поросята, когда качели взлетали вверх, почти скрываясь в кроне могучего дуба. Одну из них я даже знала. Трин, дочь лучшей в Альвкеле белошвейки Василисы, смешливая и веселая девка, только красотой боги обделили: коса ржавая, на носу веснушки, губы пухлые и глаза с поволокой. С такой внешностью ей бы ведьмой век вековать, а не жениха искать, белой лентой в волосах заманивать.
Я снисходительно и с некоторой долей жалости глядела, как высокий, ладный парень с копной пшеничных волос, золотом вспыхивающих на солнце, раскачивает качели, на которых восседает раскрасневшаяся Трин, то и дело откидывающаяся назад, чтобы, словно невзначай, коснуться спиной или плечом груди красивого парня. Вот она повернула к нему голову, вскинула на него лучащиеся весельем глаза и во взгляде ее вспыхнуло нечто иное, потаенное. Парень что-то шепнул ей на ухо и Трин еще гуще залилась румянцем.
Да она же влюблена в него по уши! И на что надеется, баламошка несчастная? Такие, как он на таких, как она не заглядываются. А вот я бы ему приглянулась… Как бы это познакомиться…
– Герр, ты это видишь? – прошептал широкоплечий парень, не сводя глаз с маячившей среди деревьев фигуры.
– Да уж вижу, не слепой, – пробормотал в ответ мужчина постарше, пониже и пошире. – Давай-ка, Асвульд, делать ноги отсюдова, пока не поздно!
– Ну уж нет! Я пришел за своим сокровищем, и никакой тролль меня не остановит! – и Асвульд, пригнувшись, перебежал за следующий куст, крепко сжимая в побелевших от напряжения пальцах шершавое древко копья.
– Да гори оно синим пламенем, это сокровище, – чуть слышно пробормотал Герр, но, тем не менее, последовал за своим более решительным товарищем.
Тролль топтался неподалеку, а что делал – не разбери-поймешь. Да Герр и не пытался разобрать, он как зачарованный не сводил глаз с мощной серой фигуры их супостата. До чего страхолюден! И страшен, так страшен, что у Герра поджилки тряслись, что уж тут скрывать…
Высокий, на полторы головы выше Асвульда, а уж Асвульд – самый рослый парень в Видаре! Мощный бочкообразный торс, толстые и мускулистые руки и ноги, большущие ступни и кисти, черные звериные когти на руках и ногах. Или правильнее будет назвать их лапами? Один черт, как ни назови, хрен редьки не слаще! Из безгубой пасти клыки торчат, что твои ножи для разделки туш… да он ими туши, поди, и разделывает, клыками своими… И хорошо, если звериные… Уши длинные и острые, словно у ельфа какого, да вот только ни разу это не ельф! Нос большой, мясистый, шевелится слегка – никак учуял их, вражья морда?! Глазки малюсенькие, красные, злые. Космы длинные, как у девки, да только спутанные все и словно седые. А кожа серая, будто пыль придорожная и словно… каменная, что ли.
И одежда на нем! Эко диво! Правду говорят, что разумно чудовище!
Кожаная коричневая безрукавка оставляет открытыми бугрящиеся мышцами руки и еле сходится на широкой груди, воротник серым мехом отделан. А штаны, тоже кожаные, свободно болтаются на могучих ногах, на поясе ремнем стянуты и будто коротки ему – открывают толстые щиколотки, переходящие в огромные босые ступни, лишенные подъема. И когти эти черные землю скребут, брр!
Герр содрогнулся, переступил с ноги на ногу и поудобнее перехватил тяжелый топор.
А Асвульд, глянь-ка, уже копьем замахнулся! Силищей боги не обидели парня – вон как запустил! Копье-то метнул и тут же выхватил из-за пояса тесак, понесся на тролля чуть ли не быстрее копья! Знать и ему, Герру, пора…
Он выскочил из-за кустов, размахивая топором… и застыл.
Ох! Да что же это деется?!
