Из крепкого сна Серого Волка вырвал какой-то звук. Он попытался игнорировать его. Не вышло. В дверь скреблись и тихонько потявкивали:
– Воооолк, Вооолчек!
Волк негромко зарычал, поняв, кто это. Сердито рыкнул:
– Жди, сейчас выйду! – И вскочил с кровати. Заскулил. Лапы и спину ломило. Утро было дождливым и началось отвратительно рано. Волк в очередной раз мысленно проклял свою давнюю молодость-глупость и Иван-Царевича, который уговорил его побыть конем, чтобы он смог поразить очередную пассию и ее вредного тощего папашу. О том, что настоящего коня они с Иваном накануне вечером вместе продали и пропили, он предпочитал не вспоминать. Выдохнул сквозь зубы, скривился и осторожно пошел к двери.
– Привет, Рыжая, – Волк старался не хромать. – Чего пожаловала?
– Ой, Волчек, ты нам тааак нужен! Прости, что не даю отдохнуть, но тебя велено отозвать из отпуска распоряжением Главного! – Лиса закатила глаза и, не меняя елейного тона, пропела: А с ногой у тебя чтооо?
– Ничего, – насупился Волк. – О порожек запнулся, так к тебе торопился. От вас, эйчаров, вечно ничего не скроешь. И сам не скроешься. Говори, что от меня надо?
Лиса томно обмахнулась хвостом.
– Ты не поверишь! Ситуация просто экстраординарная. И без тебя нам ну вообще никак.
– Подробности и покороче, – Волк зашагал в сторону Большой Поляны, вынуждая Лису двинуться следом. – Давай по дороге поговорим.
Рыжая торопливо засеменила рядом, попыталась заглянуть в глаза, но поняв, что интрига не удалась, вывалила главное:
– К нам сегодня вечером приедет Колобок! С внеочередной ревизией!
– Что, опять? – Волк остановился, почувствовал, как заныла спина и заломило лапы, и торопливо побежал дальше. – Ох, ты божечки мои, носорожечки мои!
– Ну, Волчеееек, – заныла Лиса, семеня следом. – Ну куда ты так бежишь? Что это за фитнес с утра пораньше?
Волк нехотя остановился и прорычал:
– Зачем вам я? Круглым в прошлый раз Заяц занимался!
– Главный велел, Волкушка, – прижав уши, пролепетала Лиса. – Вы ж так хорошо с Колобком пели!
– Хорошо пели? – рявкнул Волк, и Лиса на всякий случай присела пониже. – Я с ним пел, потому что хитрый Косой объявил, что он веган и трезвенник, и свалил, а Круглый сказал, что у него душа песен просит! Он же без голоса совершенно.
– А Медведю понравилось, – прошептала Лиса.
– Потому что Медведь в младенчестве сам себе на ухо наступил. А ты, Рыжая, еще и на бис Колобка спеть просила и поближе к нему пересаживалась.
– А я ответственная, – Лиса застенчиво прикрыла физиономию хвостом. – Нам же нужно было подтвердить статус Заповедника. А Колобок потом отчет хороший написал.
Волк скривился и пробурчал себе под нос:
– Отчееет, – с досадой посмотрел на Лису. – Да что ж ты, Рыжая, всё хвостом прикрываешься, да кривляешься? Говори уже нормально. Зубы у тебя кривые, что ли?
– А вот сейчас было обидно, Волчек, – серьезно сказала Лиса и, убрав хвост с морды, села. – Ты рычи, да не забывайся.
– Извини, я огорчен, – не глядя на Лису, буркнул Волк и побежал дальше, чтобы через полминуты снова остановиться. – Но Колобок же приезжает к вечеру. А сейчас я вам зачем? Ты зачем меня разбудила?
– Так Колобок же с ревизией едет! А у нас в лесу такое! Он нас в два счета статуса Заповедника лишит!
– Какое? – Серый Волк сел, приготовившись слушать, и с тоской понял, что отпуск его кончился.
– И ты даже не в курсе? – удивилась Лиса и тоже села, обернув лапы хвостом. – У нас, Волчек, в лесу сектанты завелись.
– Я только вчера вернулся. В отъезде был, – Волк предпочел не объяснять, чем именно он был занят всю предыдущую неделю. – Какие еще сектанты?
