Я бежала… Спотыкалась об камни
и корни, царапала лицо ветками, падала и раздирала ладони в кровь.
Но это неважно. Имеет значение только одно: уйти от погони, уйти
как можно дальше. Чтобы меня не нагнали, чтобы не нашли. Пока в
жилах течёт кровь, а в лёгкие поступает воздух, я обязана двигаться
дальше, чего бы мне это ни стоило.
Но он сильнее меня, быстрее…
Может, мне кажется, но я будто слышу его шаги за спиной. Я пытаюсь
убежать от него, а он пытается меня нагнать и запереть вновь в
клетке старых кошмаров и жутких воспоминаний. Он — моё прошлое,
которое следует за мной по пятам, мифический скелет в шкафу, да вот
только у всех они неподвижные, а у меня он слишком живой для
банального набора костей!
— Не убежишь, сука!
— настигает меня его голос в ночи, чем заставляет бежать ещё
быстрее.
Мне уже не страшно бежать по
ночному лесу; не страшно, что внезапно может открыться портал и из
него выпрыгнет жуткий монстр, желающий моей крови. Я боюсь только
человека, бегущего за мной.
Сердце стучит даже в ушах, оно
уже похлеще загнанной птицы бьётся внутри о ребра. Дыхание сбилось,
из груди вырывается только хрип с клубами пара. Но даже секунды
отдыха я позволить себе не могу. Я слышу, как хрустят ветки у него
под ногами. Как скрипит снег под тяжёлыми шагами и как он дышит…
Будто прямо в затылок.
Уже не имеет значения, как он
пробрался в город, главное — он нашёл меня.
Адам. Имя кошмара длиною в три года моей жизни. Имя главной ошибки
моего бытия. Имя ночного кошмара и причина синяков на моем
теле.
У моей ненависти есть лицо и
оно принадлежит ему.
— Я тебя ненавижу!
— кричу я в пустоту лесной ночи, и моя ярость разносится
сиплым криком истерзанного горла. — Даже если умру, моя
ненависть будет преследовать тебя до скончания твоих жалких
дней!
Последнее я уже шептала,
окончательно сорвав голос. Сил почти не осталось, я двигалась на
ватных ногах всё глубже в лес.
— Думаешь, так просто от
меня сбежать?!
Он уже близко, я бы сказала,
слишком близко для моего врага.
Нужно было бежать в сторону
крианцев, в сторону больницы, а не куда глаза глядят. Здесь моя
главная ошибка! Но уже поздно что-то менять, нужно продолжать
бежать, бежать вперед.
Ещё пара шагов, и я цепляюсь
ногой за очередную корягу и лечу лицом в снег. Благо, успеваю руки
выставить вперёд и затормозить. Хотя какое тут «благо»? Уж лучше бы
башку себе расшибла. Я слышу его совсем рядом.
...И тьмой и холодом
объята
Душа усталая моя...
М. Ю. Лермонтов
Переезд для меня — это
способ выживания. Я сбежала от человека, которого думала, что
любила и, самое главное, думала, что он любит меня. Но побои — не
любовь, а синяки — не последствия страсти. Хорошо, что я это поняла
вовремя, прежде чем случилось что-то непоправимое.
Дорога ложилась под колеса
машины как огромный змей, с каждым километром на душе становилось
все легче и легче. Будто камень падал: сначала он разваливался на
куски, а потом осыпался куда-то в пустоту. Наконец-то я начинала
чувствовать себя свободной. Личностью. Живой.
Третий день плутаний на машине.
Я уже в такую глушь забралась, что меня днем с фонариком не
отыскать. Высокие столетние сосны возвышались с двух сторон дороги,
будто великаны, следящие за мной и моей машиной со своей высоты
прожитых лет. Ночью выпал снег и укутал собой все вокруг так, что
земли видно не было, только дорога с подтаявшей колеей уходила в
даль. У меня ещё было полдня до захода солнца, то есть достаточно
времени, чтобы добраться до конечной цели, города Лакс в северной
части континента, на самом его краю. Это был фактически последний
населённый людьми пункт. Насколько мне известно из мировой сети и
книг, проживают там люди вместе с крианцами. В лесу стоит крепость
стражей рубежа, оберегающих мирное население от вторжений. Всех все
устраивает: люди работают, крианцы выполняют свой долг. И всем
хорошо, ведь каждый что-то полезное да получает с такого
сотрудничества.
