Шанс с пометкой «СРОЧНО»

«Закрывая глаза, я снова и снова прокручивала в голове последние события. Как много изменилось за последнее время… Если бы я только знала, чем всё обернётся…»

Моя жизнь была такой насыщенной, и я бежала на работу с радостью. Сегодня ровно полгода, как я устроилась в уютное кафе дяди Джона, который был близким другом нашей семьи.

После окончания университета я решила начать самостоятельную жизнь и накопить на собственную квартиру.

Дядя Джон всегда относился ко мне как к родной, немного повысив зарплату, несмотря на мои возражения. В кафе я быстро освоилась, и благодарные посетители щедро оставляли чаевые. Всё шло прекрасно, пока однажды дядя не попал в страшную аварию…

В больницу я бежала сломя голову, где я увидела высокого мужчину, нервно мерившего шагами холл регистратуры. Виктор разговаривал по телефону с главврачом, пытаясь добиться разрешения на посещение отца в реанимации. Его отчаяние было почти осязаемым. За километр чувствовалось его беспокойство и напряжение. Он был зол и беспомощен перед ситуацией.

На стойке регистратуры мне сказали, что так как Джон в реанимации меня не пустят. Вернувшись домой, я рассказала маме о случившемся и на кухне воцарилась тяжёлая тишина – ведь папа и дядя Джон были неразлучными друзьями со студенческих лет. Три года назад мы потеряли папу, и теперь жизнь снова испытывала нашу семью.

На следующее утро я, как обычно, направилась в кафе. Хлоя – моя напарница, встретила меня печальной новостью. Её выражение лица ничего хорошего не предвещало.

– Мне сообщили, что временно управлять кафе будет его сын – сказала она и ее голос был расстроенный.

Мы стояли и планировали рабочий день, как дверь открылась. Когда мужчина переступил порог, я замерла. Это был Виктор.

Он – проклятье моего детства.

Он не узнал меня – неудивительно, ведь мы не виделись семь лет. Тогда его перевели в элитную гимназию, а я осталась в обычной школе, где он и его друг Генри часто издевались надо мной. Особенно доставалось моему зрению – в то время как он носил контактные линзы, я была вынуждена носить толстые очки.

Теперь передо мной стоял привлекательный мужчина с пронзительным взглядом глубоких глаз цвета моря. Я же изменилась до неузнаваемости – сделала коррекцию зрения и распустила свои кудри, которые больше не прятались под строгим пучком.

Хлоя, заметив моё оцепенение, тихонько спросила:

– Всё ли в порядке?

Я лишь кивнула, пытаясь собраться с мыслями. Этот день обещал быть долгим и сложным.

Виктор сидел за столом, погруженный в документы, но я не могла отвести от него взгляд. Его черты стали более резкими и мужественными, появились выразительные скулы, а тёмные волосы небрежно падали на лоб. Каждое его движение, даже простое перелистывание страниц, казалось каким-то гипнотическим.

– Если ты будешь так на меня смотреть, я вынужден буду подойти и заставить смотреть, как я буду доставлять тебе удовольствие своими пальцами, – его глубокий голос прозвучал неожиданно, заставив моё сердце пропустить удар.

Кровь прилила к щекам, и я почувствовала, как жар распространяется по всему телу. Мои глаза невольно скользнули по его рукам – длинные пальцы уверенно держали ручку, и это простое движение вдруг показалось невероятно чувственным.

– Только рискни и твои пальцы окажутся в заднице – съязвила я.

– А я рискну, и тебе понравится что я с тобой сделаю – улыбаясь сказал он.

Хлоя, занятая выкладкой десертов, заметила моё внезапное бегство в туалет. Пятнадцать минут я стояла под холодной водой, пытаясь унять бешеный стук сердца. Но стоило выйти, как я буквально врезалась в Виктора.

– Осторожнее, красавица, – его глаза цвета морской глубины искрились смехом, а голос звучал бархатно и низко.