«Волков в Волковке нет», – подумала Юля, глядя в окно автомобиля. А ведь папа обещал. Они с мамой уедут на свой сим-по-зи-ум, где грустные люди сидят весь день и веселеют, только когда зовут обедать. А Юле на эту неделю обещали заповедник.
Бабушка Аврора Агаповна, которую девочка ещё не видела, жила в глухомани.
– Как это? – спросила Юля.
– Почти заповедник, – ответил папа, – лисицы, зайцы, природа.
– И волки? – восхитилась Юля.
– Угумс, – кивнул папа, складывая в чемодан десятый галстук вместо носков.
Июньским вечером они подъехали к домику, едва заметному среди густых зарослей сирени. Домик был зелёный, а кружевные ставни белые. Аврора Агаповна встретила их у ворот.
Юля сначала подумала, что бабушек две. Одна махонькая, со сгорбленной спинкой и скучным-скучным лицом. Она копошилась у плиты, дожаривая для внучки тридцать третий пирожок. C картошкой. Вторая появилась, когда родители ушли на речку, оставив Юлю доедать обед. Бабушка начала превращаться. «Не такие уж у неё и седые волосы, – подумала девочка, – да и спина прямая».
Бабуля бойко лепила пирожки: хоп – и тесто раскатано, хоп – начинка спряталась внутри, а круглая лепёшечка летит в раскалённое масло. Старушка мельком глянула на внучку красивыми чёрными глазами. Минуту назад они были голубыми, как у папы. «Приехали», – подумала Юля.
– Куда? – спросила бабушка.
И быстро оглянулась. У Юли изо рта выпал пирожок. На этот раз с рисом и яйцом. По инерции она пожевала несколько секунд. В кухню вошли родители, довольные и свежие после речной водички. Юля не отрывала глаз от Авроры Агаповны. Та при родителях поскучнела, осела, зашамкала почти беззубым ртом. Минуту назад зубы были ровнёхонькие, целые, а тут – бац – и нету. Юля внимательно вглядывалась в её движения: куда она прячет зубы?
Стоя у машины, куда папа укладывал гостинцы, Юля решилась спросить:
– Пап, а ты давно бабушку знаешь?
– Юля, ты перегрелась?
– Ой, ну то есть давно ты её видел? Тебе не кажется, что она странная?
Отец и дочь посмотрели на маленькую седую старушку. Она укладывала в корзинку капустный пирог, укутанный в платок.
– Юлёк, мы приедем через неделю, обещаю.
Невольно подслушавшая разговор мама встряла:
– Аврора Агаповна заслуженный педагог, человек доброго сердца. О такой бабушке только мечтать!
Вообще-то, для Юли она была прабабушкой, потому что настоящей бабушкой была Валентина, дочь Авроры Агаповны. Но её называть бабушкой язык не поворачивался: она одевалась как девчонка и без конца каталась по Европам. Так говорила мама.
Родители быстро сели в машину и уехали.
– Гхм, – услышала Юля за спиной и обречённо повернулась.
Аврора Агаповна внимательно изучала её тёмными глазами. Когда родительский автомобиль свернул на трассу, они стали по-восточному раскосыми. Прежде прабабушка и внучка были одного роста (по крайней мере, при родителях), теперь же Юля едва достигала её плеча. Она покорно подошла ближе, посмотрела снизу.
– Бабушка, ты ведьма?
– Вот ещё! – возмущённо фыркнула Аврора Агаповна, положив руку на плечо внучки, и повела её к дому. – Так, подколдовываю помаленьку.
– А меня научишь?
– Попробую, да вряд ли получится. Это ведь не наследственное. У меня тридцать лет назад метеорит в огород упал, с тех пор и пошли странности.
– А как ты так ловко превращаешься?
– Так то ж не я. Все, кто оттуда, – бабушка кивнула в сторону выезда, – видят меня как привыкли.
А то б давно заметили, что стареть перестала. Опыты там всякие, да ну их! Мне и без того весело живётся.
– И цвет глаз менять? Я всегда хотела зелёные…
– А это уже не метеорит, это меня Колюсик научил. У нас ведь как? После метеориту жителей поприбавилось.
