Доброе утро
Я уже проснулся! Проснулся и не хочу пока открывать глаза, хочу просто, как обычно, поваляться на левом боку, понежиться и дождаться, когда жена придет с кухни, мягко шаркая тапочками, и начнет меня будить. Притворяюсь, улыбаясь, делаю вид, будто пробуждаюсь именно от ее прикосновений и поцелуев, и потягиваюсь, попискивая как маленький мальчик. Эта привычка сформировалась уже давным-давно, и я даю любимой право командовать процессом моего выхода из сновидений. Она даже не догадывается, что я проснулся гораздо раньше, чем она, и играю свою роль в этом процессе. Когда же она видит, что я прикидываюсь и играю с ней, звонко смеется и называет меня хитрюгой. Какое-то время я продолжаю лежать неподвижно, чтобы обязательно запомнить то, что я видел во сне. Нужно ли мне это, и пригодится ли оно мне? Не уверен, но думаю, что да…
Вода сильным напором течет из крана, шумно бьется о дно раковины, и затем клокочет где-то далеко-далеко в сливной трубе, улетая все дальше в подземную и бесконечную клоаку, а я подолгу стою перед зеркалом в легкой задумчивости, пристально вглядываясь в отражение идеально чистой поверхности зеркала. Долго разглядываю себя, улыбаюсь, подмигивая правым глазом, и тихо напеваю: «… Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит челове-е-ек…». Глажу ладонью по небритым щекам, а затем закидываю назад свою густую поседевшую шевелюру, пропуская ее меж пальцев обеих рук. Заходит жена и, пока я стою, как памятник, опершись обеими руками о раковину, неотрывно глядя в зеркало, выключает напрасно льющуюся воду, приговаривая: «Вода нынче дорогая, олигарх!». И, звонко шлепнув ладонью по моим ягодицам, уходит, закрыв дверь и обдав мою спину потоком прохладного воздуха.
– Вот как, олигарх! Боже мой, сколько лет мы вместе, а я не могу насытиться ею, нет, скорее насладиться. Она для меня – будто бы непрочитанное многотомное произведение. «Вечно бы читал и читал, а затем бы еще и еще, еще и еще!» – еле слышно прошептал я и, отерев лицо жестким вафельным полотенцем, вышел вслед за ней через несколько мгновений.
Только я один в семье вытираюсь таким полотенцем, привычка осталась от службы в армии. Вначале просто прикладываю к лицу и убираю от него, внимательно вглядываясь зачем-то в мокрое отражение, а затем вытираюсь и, выключив свет, выхожу.
– Какие у тебя на сегодня планы? – спросила жена, наливая горячий кофе в чашки.
Я, подумав какое-то время, сказал:
– С утра хотел закончить картину, которую начал перед первомайскими праздниками, после обеда – к сыну в офис, потому что преподавать сегодня не еду, вечером пою в хоре. В общем, я сегодня не в твоем распоряжении, если только совсем поздно! Хорошо?
– Хорошо, только будь, пожалуйста, на связи, чтобы я не волновалась, а то ты вечно недоступен! – ответила она. Затем быстро оделась, поцеловала перед уходом, как обычно, меня в макушку и уехала на процедуры к косметологу, после которого ей предстояло отправиться на литературный совет.
Я же быстренько забежал в кабинет и записал в блокнот некоторые интересные детали из увиденного в ночи сновидения. После – наскоро оделся и, громко хлопнув входной дверью, неспешно спустился по лестнице. Специально так, чтобы как можно громче стуча каблуками своих «казачков», привычно нервировать соседей этим громким лестничным степом. За спиной я слышал «все, что нужно» в свой адрес и хохотал. Этот прикол был моей утренней зарядкой. Картину закончу потом, ближе к ночи напишу другую – «Вечерний пейзаж»…
Май нейм из…
Меня зовут Аким. Аким Ненароков. Да-да, вот такое достаточно редкое имя, данное от рождения мне моими родителями. Вернее сказать, об этом их просили мои бабушка и дедушка по отцовской линии. Не знаю, с чем это было связано, ведь ни у кого из предков такого имени не было, я интересовался. Я очень горжусь им и его значением! У некоторых народов оно означает «созданный Богом», у кого-то – «умный», «образованный», «мыслящий», «ученый». А мне нравится, как у японцев: «ставленник Божий» или «воздвигнутый Богом». Конечно же, все это фольклор разных народных и религиозных течений, и, тем не менее, мне нравилось значение моего имени, и я нет-нет, да и гордился им где-то внутри себя, особенно когда с утра гляделся в зеркало. Да что тут лукавить, меня порой просто распирало от важности, и я стоял перед своим отражением руки в боки, нахмурив правую бровь.
