Внимание!
Не открывай эту книгу, если не готов(а) услышать, как она шепчет.
Под её страницами живёт нечто – оно помнит страх, дыхание и прикосновения.
Оно знает тебя, читатель. Каждый взгляд, что ты задержишь, станет дверью.
Здесь нет невинных чувств.
Страх пахнет телом, страсть – кровью.
И если ты почувствуешь, что кто-то смотрит на тебя со страницы…
– просто не оборачивайся.
Рекомендуется для читателей старше 18 лет.
Все персонажи и события являются вымышленными, любые совпадения с реальными людьми – случайны.
Ночной город дышал влажным асфальтом и светом фонарей, отражающихся в лужах. Амалия шла по пустынной улице, высокие каблуки мягко щёлкали по булыжнику. На ней было узкое чёрное платье с асимметричным вырезом, лёгкое пальто цвета бордо и длинные перчатки из тонкой кожи. Волосы распущены, но слегка взъерошены, словно отражая её внутреннее напряжение.
Она чувствовала, как холодный ветер скользит по шее, будто шепчет что-то тихое и недоброе. Амалия сжимала в руках сумку – маленькую, кожаную, с золотой застёжкой. Внутри лежали только самые необходимые вещи: ключи, телефон, блокнот, ручка. Всё остальное – воспоминания, ошибки, страхи – оставались позади, в старом доме, в старой жизни.
Она думала о том, как странно возвращаться в город, который казался маленьким, но был полон теней прошлого. Каждый переулок, каждый фонарь напоминал о пациентах, о ночах, проведённых в клинике, о криках и тихих шёпотах за дверью. Ужас того дня, когда на неё напал пациент, до сих пор терзал её разум. Казалось, что этот город сам хранит тайны и шепчет их тем, кто осмеливается слушать.
Амалия подняла взгляд на окна старых зданий. В одном из них мерцал свет – кто-то ещё не спит. Она ощутила странное чувство, будто кто-то наблюдает за ней, сквозь стекло, сквозь время. Сердце учащённо забилось, но она стиснула зубы, отпустив страх в дальний угол сознания. "Я не ребёнок, я врач. Я контролирую ситуацию", – шептала она себе, хотя голос дрожал.
Когда она подошла к дому, который арендовала, её встретила тишина. Дом был старым, кирпичным, с резными ставнями и узкими окнами. Амалия достала ключ и задержала взгляд на дверной ручке. Металл холодный, почти живой. Она чувствовала, что она не одна – кто-то или что-то ждет её внутри.
Раздеваясь, она медленно сняла пальто, гладя ткань, словно проверяя, что она всё ещё реальна. Платье облегало фигуру, подчеркивая линии тела, а тонкая ткань под рукой казалась слишком лёгкой для того, чтобы защищать её от мира. Амалия присела на край кровати, опираясь локтями на колени, и закрыла глаза. Мысли кружились, как тёмные бабочки: прошлое, пациент, ошибки, одиночество.
Она вспомнила, как улыбалась тем, кто считал её “стервой”, как умела управлять ситуацией, как поднимала себя над страхом других. И одновременно вспомнила нежность, которой позволяла лишь одному человеку. Сердце защемило – желание близости и страха переплелось в странный узор, который невозможно было распутать.
Амалия встала, подошла к окну и прижалась лбом к стеклу. Ночной город выглядел спокойным, но она знала, что это только маска. Шёпоты ветра, свет фонарей, случайные шаги – всё казалось предвестием чего-то. В этот момент её телефон завибрировал. На экране – имя неизвестного: "47".
Она замерла. Страх прошёл по телу, словно ледяной дождь. Сердце бешено колотилось, но в глубине сознания проснулась холодная решимость. "Если он вернулся, значит, это не просто воспоминание", – подумала она. И, держа телефон в руках, впервые за долгое время почувствовала, что прошлое и настоящее сливаются в один странный, тревожный танец.
Амалия выключила свет, оставив лишь лунный свет, пробивающийся сквозь ставни. Она ложилась на кровать, чувствуя, как тело уходит в тень, а мысли – в бездну. Сны, если они придут, будут длинными и странными, полными шёпотов, которые никогда не утихнут.
