Алена медленно открыла тяжелую входную дверь. После болезни, она очень похудела, и многие привычные действия давались ей с большим трудом. Почти два месяца она пролежала в больнице, а потом дома, борясь с пневмонией и ее последствиями.
– Это что за чучело? – спросил высоченный крашенный блондин, стоявший на пороге. Он несколько раз провел по полупрозрачному от худобы телу Алены пристальным взглядом и прошел в холл.
– Анна, я дома! – крикнул он. Алену возмутила вопиющая бестактность по отношению к ней и удивили нотки нежности в его густом, чуть сиплом голосе, обращенном к тете.
Тетя выбежала, светясь от радости. Алена до сих пор не могла понять, что происходит. Она с ужасом смотрела на могучую мужскую фигуру, которая подхватила тетю Аню за плечи, чуть приподняв от пола, и крепко прижала к себе. Парень был здоровый, как медведь. Его ладони были больше тетиной головы, и это сильно бросалось в глаза, особенно когда он так обнимал ее. Тетя на мгновение исчезла в этих объятиях, только ее веселый смех говорил о том, что она не задохнулась и все еще жива.
– Кто это чучело, Анна? – повторил свой вопрос блондин, отпустив ее. Тетя возмущенно вскинула брови, но посмотрев на Алену, только вздохнула.
– Это моя племянница. Помнишь мы вместе отдыхали на море. Вы были еще подростками.
– Ааа, Алена… Тебя совсем не узнать, – как-то нехорошо блеснув глазами, сказал он.
Алена вздрогнула. Блондином оказался старший пасынок тети. Максим. Она тоже не узнала его. Алена не могла поверить, что этот огромный мужчина когда-то был нескладным семнадцатилетним юношей.
– Она сильно болела, только оправилась. Мне пришлось забрать ее к нам. Ей стало нечем платить за жилье, – тем временем рассказывала тетя о трудностях Алены, заставляя почему-то ее лицо краснеть.
– Ты стала неудачницей? Этого просто не может быть. Не верю, ведь ты всегда была бойцом, – с еле уловимым сарказмом сказал Максим и прошел в гостиную.
– Обедать? – с нежностью спросила тетя. И не дожидаясь ответа, ушла на кухню хлопотать у плиты.
Алена застыла в холле, совершенно потеряв силы. Ее тело покрылось испариной, а сердце бешено стучало. Ей было неловко пройти вслед за Максимом в гостиную, и неловко было подниматься к себе в комнату, оставив тетю без помощи. Хотя какая от нее сейчас помощь?
– Так и будешь там стоять, как дворняга? – спросил Максим, выглянув из гостиной.
– Прекрати, – слабым голосом ответила Алена.
– Я не начинал ничего. Иди сюда. Полюбуюсь на сводную двоюродную сестру. Или кем ты мне там приходишься… – он сел на диван и похлопал по месту рядом с собой, как делали плохие парни в дорамах, которые так любила смотреть Алена.
Она прошла в гостиную и села в кресло напротив.
– Тебе отсюда будет удобнее меня разглядывать, – попыталась пошутить Алена.
– Умничка, читаешь мысли.
Максим улыбнулся. Но улыбка только на мгновение осветила его лицо. Он смотрел на нее странным незнакомым взглядом, которого она не могла предположить в Максиме. Они не виделись десять лет. Ей сейчас было двадцать пять, а ему двадцать семь. Тот отпуск стал вершиной успеха у Алены и, видимо, дном для Максима. Дном, от которого он смог оттолкнуться и выбраться из всех возможных неудач. Алена знала, что дела у Максима шли отлично во всех направлениях. Теперь, глядя на его расправленные широченные плечи, расслабленное лицо и лощеный внешний вид, было понятно, что дела его шли намного лучше, чем представляла себе Алена. Она же в пятнадцать была намного смелее, интереснее, красивее, чем сейчас. Тогда она думала, что у нее все впереди, а сейчас она лишилась красоты, дома, работы и уверенности в себе. Никто еще не знал, что пневмония – это лишь логичное завершение ее падения в бездну отчаяния. Алена не выдержала столкновения с реальностью, и еще год назад ее начала засасывать черная дыра абсолютного никчемного существования.
