София
Скоро Новый год, думала, отдохну, улечу на Бали с подружками, а отец снова бунтует, кризис приближающейся старости, что ли?
– Ты слишком много тратишь, мало появляешься в университете, не помогаешь мне на работе. Софи, ты вообще меня слушаешь?
– Слушаю.
Кто ему на этот раз настучал? Ведь говорила же: донесут – уволю. Почему папа не понимает очевидных вещей, когда ты начальник, не обязательно приезжать каждый день в офис, достаточно появляться раз в неделю и проверять отчёты. А универ? Да что я там забыла? Всё равно буду работать потом в семейной компании…
Кажется, отец успокоился, сел на кресло, тяжело вздохнул.
– Если не хочешь, чтобы я продал сеть пекарен, придётся доказать, что ты способна меня заменить. Иначе все продам, оставлю только отель. А ты потом будешь искать себе работу самостоятельно. Я устал этим заниматься.
Ну вот, опять за своё. Продам. Продавать то, что было открыто с мамой… Нет, я не позволю, и дело не в деньгах.
– Хорошо, папа, я сделаю, что захочешь, буду появляться на учёбе каждый день и работать буду, – говорю как можно ласковее.
– Нет, у меня другое условие. Ты поедешь в командировку в один из городов, где купили франшизу, у них плохо идут дела с продажами, вот и разберёшься. На следующей неделе.
– Что? Ты шутишь? Скоро Новый год, каникулы, какая командировка, я собиралась на Бали! – кричу я.
Лицо папы начинает краснеть. Понятно, сейчас с ним лучше не спорить, остынет, поговорю с ним завтра, я всегда умела получать то, что мне хочется.
– Решай сама. Или ты едешь в Липецк. Или я все продам к черту.
– Что за Липецк? Я и билеты не успею купить. Как туда добираться вообще? – делаю последнюю попытку отступления.
– Водитель отвезёт. За день доберётесь.
Ну класс, день ехать на машине. Он забыл, что я его дочь?
В кабинет заходит секретарша и противным голосом произносит:
– Андрей Владимирович, вам звонят из отдела маркетинга, соединить?
– Соединяйте! – отвечает отец и грозно смотрит на меня.
Прощаюсь и выхожу из офиса. Может, правда продать эти пекарни? Ведь я же сама никому не рассказываю, что, кроме отеля, мой отец ещё заведует кафешками для простого люда. Но потом всплывает воспоминание откуда-то из детства, как я стою на стуле, а мама рядом придумывает рецепт для нового папиного бизнес-проекта. Да, продавать нельзя. «Вкусные пироги» – последняя память о маме. Я не могу отдать её рецепты какому-то недобизнесмену. Блин, придётся ехать в эту глухомань и доказывать папе, что я смогу его заменить, если придётся.
Но я даже не знаю, где это находится.
Неудивительно. Если я выезжаю за пределы Москвы, то это либо наш элитный подмосковный посёлок, либо дорога в аэропорт. Ну, ещё Питер. Остальное просто недостойно моего внимания.
***
Пётр
Вчера пришла первая зарплата, не могу поверить, что мне наконец-то повезло с работой. Хватит и квартиру оплатить наперёд, и отослать денег матери с братьями, и отложить. Можно даже сходить в магазин и прикупить новый костюм, не придётся смотреть, где скидки сейчас. И правду ведь говорил отец – в Москве все деньги крутятся. Только сначала, как приехал сюда, не поверил. Работал таксистом – постоянно обманывали, задерживали зарплату, потом грузчиком, тоже не хватало на то, чтобы домой посылать. И тело болело, спать не мог. Удачно так высветилась в телефоне вакансия на место водителя – судьба, не иначе.
Помню, как пришёл на собеседование, когда увидел зарплату больше сотки для водителя, думал, ну развод, сейчас скажут надо кого-нибудь прессовать или что-то такое. Но нет, прихожу, нормальный мужик сидит. Андрей Владимирович, отчество как у президента, только он моложе, но такой же солидный. Видно, уважаемый человек. Задавал обычные вопросы: стаж вождения, были ли штрафы, уголовные дела. Так и так, все ему рассказал, что хороший водитель. Как-никак с четырнадцати лет отец научил, так и езжу (ну, про это я ему не стал говорить, ему сказал с восемнадцати, как положено, по закону). Потом он вдруг спрашивает:
