Сентябрь, 14 лет
Господи, как я не люблю момент, когда переступаю порог школы.
Каждый раз я словно попадаю в чуждый мне мир — мир, где я не живу,
а существую. Эти утренние коридоры, наполненные шумом, очередь в
столовку, общие туалеты и большая перемена, на которой я не знаю,
куда себя деть. С одноклассниками у меня мало общего, их жизнь
кажется мне такой... непохожей на мою.
— Таня, ты собираешься завтра в школу? — голос мамы выводит меня
из раздумий. Она стоит на кухне, наливая себе чай. — О чём
задумалась?
— Да, мам... — вздыхаю я.
Мама смотрит на меня с пониманием. Она всегда знает, что школа
для меня — это нечто вроде обязательной повинности.
— Ты же знаешь, что это сейчас твоя работа — учиться, — мягко
говорит она.
— Да, но там всё так... уныло, — замолкаю, не зная, как точнее
выразить свои чувства.
— Ты не одна такая, — добавляет мой брат Костя, заглядывая в
кухню. Он стаскивает у меня из тарелки бутерброд и улыбается. —
Помнишь, как я ненавидел школу? Все эти скучные и затянутые уроки,
домашка, занудные и злые учителя, которые ничего не понимают в
жизни на самом деле... Но потом всё закончилось, и началась
настоящая жизнь.
— Тебе просто уже легко говорить, — говорю я. — А мне ещё 3 года
учиться, мне кажется, я никогда не избавлюсь от этой школы. Костя,
ну вот прям бесит сидеть там на этих уроках, которые мне точно не
пригодятся в жизни!!! — эмоционально выдыхаю я. — Я буду
фотографом! У меня только один урок в школе направлен на моё
становление в этой профессии, ИЗО, и всё!!!!!
— Ага, — добавляет брат, — Я раньше думал, что когда попаду в
ад, я буду бесконечно ходить в школу с четвертого по седьмой
класс.
— А что поменяется в восьмом? Почему школа ад только до восьмого
класса? — заинтригованно спрашиваю я.
— Девчонки начинают интересоваться мальчишками, — весело вместо
Кости отвечает мама и рассмеивается. — У Кости появилась девочка в
восьмом классе. — заговорщически шепчет она мне, улыбаясь.
— Да нет, — улыбаясь, возражает Костя. — Просто в восьмом уже
реально ощущается, что скоро будет конец этого бесконечного
обучения. И учителя уже спокойнее относятся к взрослым школьникам,
их же уже в угол не поставишь и родителей вызвать проблематично. —
делится брат.
Костя подходит и обнимает меня. Мой любимый старший брат — самый
дорогой человек для меня в жизни. Ещё недавно в моей жизни была
дорогая мне секция лёгкой атлетики в спортивной школе. Я ходила
туда с первого класса, там было много друзей и знакомых, с которыми
я встречалась на тренировках пять дней в неделю. Большинство ребят
было старше меня, но это никогда не было проблемой, наоборот, с
ними я чувствовала себя комфортнее, чем с ровесниками в классе. Они
были интереснее для меня, я общалась с целеустремлёнными, активными
ребятами, победителями и бойцами по жизни, которые знают, чего
хотят от неё. У меня среди них было много авторитетов, на которых я
собиралась быть похожа, когда вырасту. Летние спортивные сборы —
это вообще отдельная история: три месяца спортивных лагерей,
тренировок на свежем воздухе, смеха и бесконечных приколов,
разговоров у костра, печёной картошки, купаний в речке. Тогда я
жила с ощущением, что я участник большого спортивного братства.
Наша жизнь в спортивной школе насыщенна и ярка, а время в школе —
это просто однообразные серые будни.
— Потерпи, дочь, — говорит мама, поглаживая меня по голове и
выходя из кухни.
Я вздыхаю, вспоминая, как она говорила мне то же самое, когда
весной родители разводились. Последствия развода стали настоящим
потрясением для меня, всё изменилось слишком резко и масштабно.
Мама приняла решение о разводе, когда в её жизни появился другой
мужчина — мой будущий отчим дядя Саша. И мы с мамой в конце апреля
переехали жить к нему, а в мае мне пришлось закончить свою
«спортивную карьеру».
