1
Между деревьями висел синеватый туман, моросил мелкий дождь. Кибитки бродячего цирка медленно волочились по лесу. Лошадям было неуютно, так же как и их хозяевам, хотя головы последних прикрывала крыша. Обычных шуточек и зубоскальства циркачей не было слышно: те, кто правил повозками, дремали на ходу, остальные просто спали внутри, завернувшись с головой в одеяла, чтобы согреться.
Старые кибитки посерели от времени, но труппу бродячего цирка это устраивало: привлекать внимание стражников или церковников лишний раз не хотелось. Редко кто заметит на дороге серую неприметную повозку с худой лошадкой, да и из разбойного люда никто не позарится на имущество бродяг.
Лес молчал, зверье и птицы спрятались в свои норы и гнезда. Лето этого года выдалось холодным и дождливым, сменив такую же затянувшуюся весну. Народ повсюду роптал и ждал неурожая, виня во всех бедах ведьм и колдунов, сборщиков налогов и солдат. Над прекрасным королевством Эльхайя навис тяжелый год, одинаково гнетущий для любого жителя, бедного ли, богатого, от южного моря до северных границ.
И для бродячих артистов наступили нелегкие времена: разве будет кто раскошеливаться на зрелища, если нет денег на хлеб? Пора было править коней от просторных окраин страны поближе к королевской столице Мелир, в сытые города. Только мечты о щедром столичном люде и грели душу бродягам-кочевникам в промозглых полях и лесах, и циркачи уже не первую неделю перебрасывались шутками и мечтами о больших городах на ночных стоянках.
2
Бродячий цирк колесил по славной стране Эльхайе не первый год, почти не меняя свой состав и репертуар, благо в городишках и деревнях рады были любым нехитрым развлечениям, а веселые и дружные циркачи нравились простым зрителям. Порой их встречали неласково, иногда приходилось раскидывать шатер подальше от селений, но публика все равно шла поглазеть на цирковые номера и послушать шутки.
Последняя деревня встретила артистов не очень радушно: люди ходили мрачные, старухи вдоль дороги вопили вслед цирку:
– Прочь! Прочь отсюда! Безбожники! Сжечь их!
Силач Бабула, огромный добряк, медленно слез со своей повозки и пошел шептаться со старостой деревни. В этот раз была его очередь договариваться о ночлеге и разрешении на выступление.
Вернувшись, он махнул рукой:
– Доедем до леса и там распрягаемся. В деревне останавливаться не будем.
Цирк двинулся дальше, минуя дома и огороды, пока дорога не довела до опушки леса. Кибитки поставили в кружок, и цирковая труппа высыпалась наружу. Силача начали расспрашивать, что произошло в этом селении.
Бабула рассказал:
– Беда у них случилась недавно. Деревенские ведьму ищут, на нее клянут. Три дня назад жена кузнеца ушла в лес за грибами да ягодами, одна, пробродила долго, вернулась затемно. Той же ночью взяла и зарезала и своего мужа, и детей. А сама в петлю над косяком влезла. Семья была дружная, кто ж такого мог ожидать? И, удивительное дело, пришла тихо, ночью, пока все спали. И за что всех-то сгубила?
Карлик Рамон, вечный шут и балагур, выслушав эту историю, ухмыльнулся:
– А кузнец часом накануне не утешал своим молотом соседку?
Цирковое общество грохнуло хохотом, но карлик все же получил легкий подзатыльник от старухи Карлы:
– Не глумись, Рамон, нам здесь еще выступать! Остроумь-ка лучше на представлении, да не про кузнеца, а то камнями забросают.
Больше подробностей Бабула не знал, поэтому народ разбрелся по кибиткам – устраиваться на ночлег. Братья-акробаты Аскар и Освальд быстро выгружали шатер, остальные подтянулись на помощь – лучше было потратить время на подготовку сейчас, чтобы не бегать в спешке перед выступлением завтра. А дальше пошла привычная работа по раскидыванию лагеря: доставались и раскладывались вещи, разводился костер, женщины принимались стряпать еду.
