Перед глазами Алана мелькали яркие сцены прошлого. Ему предстоял сложный разговор о будущем. Больные суставы не давали идти быстрее, поэтому он медленно пробирался сквозь длинный коридор Храма Тени. Подошёл к массивным гранитным ступеням.
– Подъём будет трудным, – промелькнуло в голове.
Он собрался с силами и начал медленное восхождение.
Поднявшись, Алан остановился, давая пульсу успокоиться. Было время осмотреть эту часть Храма, где жили боги. За пятьдесят лет проведенные в Илларии, Колыбели Цивилизаций, он попал сюда впервые. Воздух здесь был странно густым, будто насыщенным древней магией, отчего дышать становилось тяжелее.
Перед ним открылась панорама просторного балкона, освещённого закатным солнцем. По обе стороны располагались входы в покои. Узнать их было легко – трёхметровые двери из тёмного дерева с золотыми и серебряными узорами. На краю балкона его ожидала величественная фигура. Это был Омега – Божество Конца, символ порядка и справедливости вечной Илларии.
Когда дыхание выровнялось, он направился к собеседнику. Приближаясь, различал расплывчатый силуэт, который постепенно становился чётче.
С момента их первой встречи Омега не изменился. Время не властно над богами. Алан же за эти годы сильно постарел. Некогда тёмные волосы, спускавшиеся до шеи, поседели и поредели. Гладкая кожа покрылась морщинами. Прямая спина сгорбилась под грузом лет. Неизменной осталась лишь врождённая худоба – она останется с ним до конца.
Омега обернулся. Как всегда, его облик не оставлял сомнений в божественной природе. Идеальные, симметричные черты лица, напоминающие маску. Мертвенно-бледная кожа без изъянов. Тёмно-синие глаза. Он был одет в чёрный двубортный костюм, расшитый серебряными нитями, с кожаным поясом, где в ножнах покоился клинок Эндриг – легендарное оружие, способное, по слухам, рассекать миры.
– Рад тебя видеть, Алан, – произнёс Омега почти шёпотом. Его голос, как всегда, вызывал вибрации во всём теле – его не столько слышали, сколько ощущали. – Сестра скоро подойдёт.
В этот момент балкон озарила яркая вспышка желтоватого света. Алан зажмурился от неожиданности, затем обернулся. К нему приближалась Альфа – Божество Начала. Вечная ангельская красота. Символ жизни и милосердия. Длинные струящиеся белые волосы. Большие золотые глаза. Кожа, мерцающая на свету. Её наряд, как всегда, был неповторим – сегодня серебристое платье из струящейся ткани с открытыми плечами и золотые браслеты с древними символами. Босые ноги едва касались пола – она словно парила в воздухе.
– Здравствуй, Алан, – прозвенел её голос. – Как ты себя чувствуешь?
Она взяла его под руку. От неё исходил сладкий аромат цветов и фруктов. Прикосновение облегчало боль в суставах.
– Об этом я пришёл поговорить.
– Присядем. Тебе, наверное, тяжело стоять, – её ступни коснулись пола, и она повела его к двум серо-голубым диванам с низким стеклянным столиком, затерявшимся в тени массивных бархатных штор. На фоне огромного зала мебель казалась миниатюрной.
Усадив гостя, Альфа села напротив. Омега неспешно подошёл и встал рядом с сестрой.
Алан прокашлялся и начал:
– Благодарю, что уделили мне время, – поклонился, положив руку на грудь.
Альфа ответила вежливой улыбкой.
– Вы спросили, как я себя чувствую… – он опустил глаза. – Честно говоря, плохо. Прошла неделя, а я всё не могу смириться с её уходом. – На глазах выступили слёзы, которые он тут же смахнул. – Тело подводит меня с каждым днём. Элис была здоровее, и мы справлялись вместе. Теперь я остался один…
Тишину прервала Альфа:
– Мы скорбим о твоей утрате. Знаю, она была твоим единственным близким человеком в Илларии. Ужасно, что она ушла так рано… Но продлить жизнь, когда угасает тело, нам не под силу. Надеюсь, ты понимаешь…
