Неприятная новость увесистым камнем влетела в окно предрассветного утра и резко задребезжала осколками телефонного звонка. Эванджелина услышала его не сразу. Мягкий шум тёплого душа проглатывал звуки и окутывал тело густым облаком белого пара. Подставляя лицо тонким струйкам воды, она то и дело изящно запрокидывала голову, ловила приоткрытыми губами капли. Не открывая век, она нащупала овальный флакон и выдавила из него на ладонь капельку геля с ароматом сандала и восточных специй. Затем тонкие пальцы девушки принялись нескромно ласкать обожаемое чувственное тело, продлевая наслаждение от мужчины, что крепко спал в этот момент на её жемчужно-серых шёлковых простынях. Рука игриво скользнула между ног и пощекотала нежную кожу бедра… Затем проникла глубже. И ещё глубже. Тело до дрожи сковал спазм, и с влажных губ сорвался чуть слышный стон. Нежно лаская, мягко надавливая и дразня, она продолжила истязать себя, причиняя мучительно-сладкую боль… Пальчики намеренно остановились всего в миллиметре от экстатического транса, и выдох прозвучал беззвучным именем «Луис», – Эва представила, как покинув через несколько мгновений ванную, она неслышно проберётся в постель. Капельками, стекающими с мокрых волос, разбудит его могучее обнаженное тело, а затем будет жадно целовать мягкий пушок внизу его живота, дразнить языком тонкую кожу его сонной плоти, несдержанно рассыпая поцелуи всё ниже и ниже… Будет приставать к нему до тех пор, пока могучий зверь не пробудится приливом страстного желания. И… грубо, обезумев от страсти, резко, с силой сжимая тиски загорелых рук, не возьмёт себе всю её без остатка…
Внезапно волну оргастического возбуждения Эвы прервал тот самый мужской голос, который должен был в этот момент крепко спать. «Какого чёрта! ЛУИС! Почему ты здесь! Que nojo! Eu odeio isso!» – раздражённо выругалась она и с нечеловеческим усилием открыла веки, продолжая при этом подставлять спину каплям тёплой воды. Больше всего на свете Эва ненавидела, когда кто-либо неожиданно беспокоил её, тем более когда она была в душе и уже спланировала, чем займется после.
– Desculpe-me, Eva! Тебе звонят. Это важно! – Луис прокричал из спальни, но девушка не расслышала смысла произнесённых им слов. Мягкий мужской баритон безнадёжно утонул в шуме тропического дождя, что без остановки лил из круглого хромированного блюдечка над самой её головой.
– Детка, слышишь меня? Возьми, наконец, проклятую телефонную трубку! Эва! Я серьёзно! – нетерпеливо и громко рявкнул тот же самый голос на этот раз всего в нескольких шагах от ванной комнаты.
– Пошли их всех к чёрту! Никого не желаю слышать! – резко ответила девушка и, громко фыркнув от досады и недовольно закусив губу, призадумалась. Механически уменьшила напор воды. Застыла в нерешительности, рассматривая запотевший кран… С её нежной, загорелой и бархатистой кожи стремительно испарялись крошечные росинки. Превращаясь в пар, они забирали с собой драгоценное тепло, оставляя взамен дискомфорт. «Ненавижу холод! Всё против меня! День испортился, даже не успев начаться. Merda!» – но Эва даже и не догадывалась о том, что настоящая катастрофа ждет её впереди. Тем временем с волос быстро спускались прохладные ручейки остывшей воды, тонкими змейками скользили по спине, щекотали ягодицы, обвивали стройные сильные ноги, вызывая в теле озноб, а затем и крупную дрожь. Эва сильно замёрзла, но по-прежнему из упрямства не желала покидать тёплую душевую кабинку, а тем более отвечать кому бы то ни было в полседьмого утра. Она неосознанно тянула время, подсознательно не желая знать причину звонка… Всего неделя прошла с тех пор, как она переехала в квартиру на Rua de Fialho! Новый номер могли знать только трое: её менеджер, директор труппы и Луис, всем другим этот сообщить она пока не успела. «Кто бы это мог быть?» – всерьёз призадумалась Эва. Ведь Луис в этот момент лежал в её собственной кровати, а из театра в такую рань никто и никогда не позвонит.
