Холли надеялась, что сегодня все
закончится.
Что сегодня она, наконец, умрет...
Одна за другой, крутые каменные ступеньки вели ее в подвал старого
дома. Еле слышные звуки шагов словно поглощали холодные каменные
стены.
За последние полгода Холли выучила этот путь наизусть, но все равно
придерживалась за стену, то ли боясь оступиться, то ли надеясь
зацепиться и остановить собственное движение
Одна ступенька, вторая, третья...
Вскоре внизу замаячил мягкий желтый свет, который становился все
ярче по мере приближения. Еще несколько ступеней вниз и Холли
оказалась в большой комнате, освещенной уютным светом множества
свечей. Девушка замерла у подножья лестницы, не в силах заставить
себя пройти дальше.
- Холли? - окликнули ее из-за ширмы.
Девушка слабо вздрогнула, но все же ответила:
- Да, сэр.
Ее голос был слабым и хриплым, но в тишине подвала не было
необходимости говорить громче - каменные стены усиливали любой звук
- ее услышали.
- Ты очень вовремя! - с энтузиазмом воскликнул мужчина, выходя
из-за ширмы на середину помещения. - Я понял, в чем была
ошибка!
Мужчина просто лучился радостью, а девушка напротив, с каждым его
словом все больше опускала голову и словно становилась меньше
ростом.
У нее почти не осталось сил сопротивляться печати...
Время уже перевалило за полдень,
когда на небольшую улочку, где в небольших двухэтажных, тщательно
ухоженных домиках, проживали обеспеченные горожане среднего класса,
въехал наемный конный экипаж.
Мерно процокали копыта лошади, прогремели по брусчатке колеса и
спустя пару минут экипаж остановился у одного из домов - не самого
большого, не самого маленького, не самого вычурного, не самого
скромного.
Экипаж остановился и мисс Холли Рейнисон, совершенно неподобающим
для молодой воспитанной девушки из приличной семьи образом
выскочила наружу и побежала по дорожке к дому. Каблучки кожаных
ботиночек стучали по брусчатке звонко и весело, словно подгоняя и
Холли просто не могла удержаться. Душа ее пела и ликовала - она
прошла отбор!
Взлетев на крыльцо, девушка распахнула тяжелую витражную дверь
старого дома и прямо с порога закричала:
- Мама! Папа! Меня взяли! Маэстро Цвеннер выбрал меня!
Не дожидаясь ответа, Холли бросила перчатки и зонтик на столик у
входа и поспешила в столовую - было как раз время обеда, а ей не
терпелось рассказать родным о том, как среди четырнадцати
претендентов, среди которых было двенадцать мужчин и всего две
девушки, маэстро Цвеннер выбрал ее в свои подмастерья. И это
несмотря на то, что она практически самоучка! И теперь она будет
учиться и работать у лучшего мага, специализирующегося на
медицинских артефактах. Ее мечта сбылась!
Холли вбежала в столовую и остановилась в нерешительности, уловив
царящую в помещении гнетущую атмосферу: кроме родителей за столом
сидел Гастон Лирмейн - дальний родственник, покинувший свою ферму,
находящуюся в глубинке, почти у самой границы, чтобы получить
патент на какое-то свое изобретение. Он много о нем говорил всю
неделю, что прожил у Рейнисонов, дожидаясь даты приема в Патентном
бюро, но Холли не слушала, погруженная в волнения по поводу
предстоящего тогда отбора...
А еще этот родственник ей не нравился. Он был весь какой-то
неприятный: суетливый, навязчивый... громко говорил, постоянно
прикасался, привлекая к себе внимание, как-то
заискивающе-просительно заглядывал в глаза и, словно мало было
всего этого, от него к тому же неприятно пахло.
Вот и теперь мама вымученно улыбалась, отец вежливо и
отрешенно кивал, зато мистер Лирмейн говорил... Говорил много,
возмущенно, взахлеб, размахивая руками, выплескивая на вынужденных
слушателей все свои злость, досаду и разочарование.
