Синдром Стельнова
25 мая 2645 год.
Закрытое заседание комиссии по состоянию здоровья пилотов.
Кабинет генерал-лейтенанта Стимпа. Сектор Вега. Планета Ю-126
19-00 по всегалактическому времени
Комната была стерильной и безликой, словно её высосали из времени и пространства. Серые стены, матовые и холодные, казались бесконечными. Массивный стол из черного композита отражал голограммы документов, зависших в воздухе, как призраки прошлых решений, за ним сидел генерал-лейтенант Стимп – высокий мужчина с каменным лицом, которое редко выдавало хоть какие-то эмоции. Его густые седые брови нависали над острыми глазами, словно скалы над морем. Он лениво смахивал голограммы документов, быстро просматривая их. Рядом сидели еще два военных, которые даже не представились.
За трибуной, стоявшей на невысоком подиуме, стоял майор Редкин – невысокий, но подтянутый психиатр с аккуратной бородкой и очками в тонкой оправе, которые делали его похожим на человека, знающего всё обо всех.
За отдельным столом сидел Дим Стельнов. После аварии лицо его осунулось, щеки впали, хотя рана на голове уже затянулась – прошло три месяца, но на лбу багровела полоса шрама. Он не знал, куда девать руки, теребя край манжет рукавов, будто ища опору в этой комнате, где каждая деталь давила на него.
Стимп резко открыл заседание, не потрудившись даже взглянуть на присутствующих. Его голос был холодным, как металл:
– Давайте начнем. Майор Редкин, объясните комиссии, что произошло с капитаном Стельновым.
Редкин сложил руки на трибуне и посмотрел на Дима с легкой тенью сочувствия. Но это было профессиональное сочувствие – такое, которое не мешает принимать жесткие решения.
– Господа, мы имеем дело с редким, но крайне серьезным случаем, – начал он спокойно, но с едва уловимой ноткой грусти. – После инцидента на корабле «Танго-13» у капитана Стельнова диагностирована пространственная агнозия. Это состояние, при котором мозг теряет способность адекватно воспринимать трехмерное пространство. Это не физическое повреждение зрения или слуха, а именно нейропсихологическая дисфункция.
Дим опустил голову, продолжая теребить рукава.
– В чем заключается это расстройство, поясните, – приказал генерал-лейтенант.
– Простыми словами, человек не может видеть звезды. Они словно плывут, сползают с их мест. И пространство вокруг корабля как будто давит, меняет форму. Пациенты с такой дисфункцией не могут это контролировать. Пространственная агнозия – это расстройство, которое затрагивает способность мозга воспринимать и обрабатывать трёхмерное пространство, особенно в условиях, где нет опорных точек или знакомых ориентиров.
Дим еще больше опустил голову.
– Как проявляется эта агнозия? – уточнит генерал-лейтенант.
– Космический корабль движется в трёх измерениях одновременно, постоянно меняя своё положение относительно окружающей среды. Это требует от пилота мгновенной обработки огромного количества данных о скорости, направлении, гравитационных полях и других факторах. Для него такая нагрузка становится невыносимой: его мозг просто «зависает», когда пытается совместить все эти переменные. Капитан Стельнов испытывает то, что можно назвать «пространственным ступором». Его мозг отказывается обрабатывать информацию о положении объектов в трехмерной системе координат. Это приводит к полной дезориентации, панике и потере контроля над ситуацией.
Стимп медленно повернулся к Диму, его взгляд был холоден, как ледник. Он говорил ровно, без эмоций, но каждое слово падало как удар молота:
– Пилот, который теряет ориентацию в космосе, – это не просто риск для себя. Это риск для всего экипажа. Для корабля. Для миссии. Вы понимаете, что я говорю?
