Инанна знала, что ей не следует целовать его, но удержаться было
просто невозможно. Она могла играть чувствами других людей, но
никогда своими собственными, поэтому глядела правде в лицо. И
опасность заключалась в том, что ей самой чрезвычайно сильно
хотелось поцеловать Мака Луареса. Учитывая, что прежде она
прекрасно контролировала себя, это был тревожный звоночек, и все
же…
Горячий латиноамериканец прижал ее к стене здания. Ночной туман
стелился под их ногами, прохладный ветер гулял по разгоряченной
коже, заставляя прижиматься друг к другу сильнее.
Инанна застонала в твердые губы мужчины, когда тот властно обвел
ладонями ее ягодицы. Затем сжал с такой силой, что девушка чуть не
кончила. Она получала какое-то странное извращенное удовольствие от
того, что он брал ее так, будто всецело ею владел.
Все мысли давно улетучились, а снизу разгорался неудержимый
огонь, распирающий грудь и толкающий ее к краю. Инанна забыла обо
всем на свете, что с ней случалось очень редко. Вцепившись в густую
шевелюру Мака, она прижималась к нему все крепче, уже через одежду
ощущая силу его возбуждения.
Мак на мгновение отстранился, почувствовав что-то неладное, но
Инанна возмущенно выругалась и вновь притянула его голову к
себе.
Мужчина вновь утонул в поцелуе, причем с той самой девушкой,
которую всеми силами старался избегать. С самой первой встречи она
произвела на него столь сильное впечатление, что он мечтал сбежать
на край света, не доверяя собственной выдержке. Но судьбе было
угодно, чтобы они работали через дорогу, а их лучшие друзья
влюбились друг в друга. Куда теперь было деваться?
Мак и сам не понял, как они оказались здесь и сейчас. Из окна
своей фирмы он видел, что она задержалась на работе, и черт бы его
побрал, но он не поехал домой, а остался ждать ее.
Он собирался лишь проводить. Лишь довезти до дома и уехать.
Такая красотка не должна ходить в одиночку по ночному городу.
Но все полетело к чертям.
Она согласилась на его компанию, он подвел ее к машине, но
внезапно их руки соприкоснулись, как только они одновременно
потянулись к ручке двери.
Ему в тот момент показалось, что молния прострелила не руку, а
все чертово тело, включая мозги. Иначе как еще объяснить то, что он
тут же набросился на ее рот, а теперь прижимал к грязной стене дома
и терся о нее как последний извращенец?
Надо было остановиться. Он знал, что это плохо кончится для них
обоих. К тому же, волоски на затылке встали дыбом от неприятного
ощущения. Кто-то наблюдал за ними, Мак точно это знал. На военной
службе его интуиция развилась настолько, что он за версту мог
почувствовать слежку за собой.
Какой-то извращенец молча наблюдал, как они тут целуются,
упиваясь друг другом, и Мака это бесило. Он не желал, чтобы кто-то
еще видел Инанну такой. Ему хотелось, чтобы только с ним она была
такой открытой и раскрепощенной, чтобы лишь ему позволяла
бессовестно оглаживать изящные изгибы.
Инанна потеряла всякое чувство контроля, так же, как и он. И
осознание этого просто сносило голову. Мак терялся в этой женщине,
растворялся в ее страстных ласках, таял от прикосновений ее
маленьких ухоженных ручек. Она была настоящим воплощением
женственности, но характер ее был таким же упертым, сильным и
твердым, как у любого матерого мужчины. Ее плавные формы и огонь в
глазах покорили Мака с первого взгляда, и он знал, что уже пропал,
но не собирался тянуть за собой Инанну.
Совершив титаническое усилие, он оторвался от ее губ и тут же
сделал шаг назад, не давая им обоим другого шанса.
Девушка выглядела чертовски сексуально. Ее длинные рыжие кудри
растрепались, а припухшие губы блестели, все еще ощущая вкус его
рта.
Инанна ничего не сказала, так как сама все понимала.
