– Пролог —
– «Завтра не будет прежним» —
Представь, если бы из этого прогнившего мира, где правят только гнев и жестокость, можно было бы сбежать… Ты бы сбежал? В идеальный мир… Не жестокий, не алчный, абсолютно безгрешный… Хотя… Такому, как я, там были бы не рады… Наверное, ты сейчас там, где всегда светло, где только радость, где только добро… Наблюдаешь за мной, не понимая, почему я так обезвожен… Почему я – тот, кто всегда вселял народу уверенность, кто смог восстать, кто добился всего, сидит… И унижается… Почему…? А ведь я помню, как все начиналась, еще до того, как все началось… Я помню все… Я каждый день вспоминаю и думаю над всем, что случилось… Знал бы ты, как я устал… Когда все это только началось, я бы ни за что не подумал, что докачусь до такого… Я ведь был обычным пацаном… А теперь… Ничего уже не вернуть…
– сколько-то лет тому назад —
Эндипория. Хонрин. Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение номер 31. 11 класс. Теоретический урок химии.
– Слышь, Костыль. – Шепотом произнес Фэбьюло – парень среднего телосложения, постоянно нарушающий правила, не слушающийся учителей, плохо учащийся и имеющий прочий стандартный набор человека, клавшего на учебу.
– Че те? – так же шепотом ответил Костыль – лучший друг Фэбьюло, получивший свое прозвище из-за того, что часто получал травмы и ходил с костылем. Им же иногда дрался.
– Слабо в Круглýю пенал кинуть? Причем так, чтобы она не поняла, что это ты?
Кругла́я была отличницей. Подлиза та еще. Бóльшая часть учителей ее обожала, и химичка – не исключение.
– Та без «б». – После этой фразы Костыль взял свой пенал, который, кстати, был в форме рыбы, прицелился в стену так, чтобы пенал отлетел от нее прямо в Круглу́ю. Прям в голову. Подлиза моментально подскочила и вскрикнула. Это надо было видеть. Класс моментально залился громким смехом.
– Кто это сделал?! – громко крикнул учитель, предварительно стукнув по столу. – Если никто не скажет, проблемы будут у всех!
– Это был я! – с некой гордостью выкрикнул Фэбьюло, подняв руку. Он сидел за 5 партой, в отличие от Костыля, сидевшего за 3.
Костыль понимал, зачем его друг решил подставиться. Не только потому, что это была его идея, но и потому, что это было частью очередной гениальной схемы.
– Боже, Фэбьюло, когда ты уже возьмешься за ум?! Я уже устала на тебя орать! Если я сейчас подойду к тебе и не увижу в твоей тетради никаких записей за сегодня, то мы с тобой пойдем к директору! – после этой фразы учитель химии направился в сторону нашего горе-ученика.
Фэбьюло затаил дыхание. Сейчас многое зависело от того, не поменяли ли пол. Если нет, то он сдвинет покрытие, и химичка упадет, а если сменили… И вот, препод дошел до 3 парты. Упор ногой в пол. Сдвинутое покрытие. Летящая на пол препод. Молниеносно схватив рюкзак, Фэбьюло выбегает в коридор вместе с Костылем, роняя по пути несколько стульев. Они забегают в раздевалку, накидывают куртки и вылетают в окно. Немного отбежав, парни сбавили темп и непринужденно пошли пешочком дальше в направлении их любимой заброшки, находящейся на окраине города. Спустя 5 минут молчаливой ходьбы Фэбьюло решил начать диалог. Набрав воздуха, чтобы начать говорить, парень уж было обронил первые звуки, но тут Костыль его перебил:
– Зайдем мы за пивом, не боись, все как всегда.
– И—
– И за шаурмой зайдем в лавку к Ленчу, ведь ты явно ничего не ел с утра, так?
– Читаешь мысли, брат.
Проведя обряд пополнения пищей голодного желудка и зайдя купить бухлишка, парни двинулись на окраину города. Время было уже позднее, а на небе уже вовсю сияла Луна. Друзья дошли до их любимого места: 4-этажной заброшенной дурки. Пройдя по поистине мертвым этажам, парни забрались по старым ступеням на самую крышу и, дойдя до самого ее края, сели. Пока Костыль открывал банки, Фэбьюло радостно смотрел на Луну:
