Глава первая. Личное.
Искусанные ногти цеплялись за листки документов, перебирая их в нервном ожидании очереди. Бернард просиживал битый час в приемке, ожидая, когда закончится совещание. Эта встреча была для него важна, он бы мог поставить ее на один уровень со своим прошлым браком. То же трепетное волнение и мандраж он испытал в тот день, когда увидел бывшую жену в подвенечном платье, вышагивающей к алтарю, тогда к Бернарду не могло придти и мысли, что пышногрудая брюнетка украшая его и без того отданное сердце, через пару лет украдет еще и половину их дома. И машину.
Потирая засаленные усы, мужчина не заметил как попутно стряхнул с них залежавшиеся крошки от хлеба, легкая небрежность в его внешнем виде предусматривала подобные казусы, но в конце концов, разве он здесь выступает в роли модели журнала или чего хуже, поджидает барышню, сидящую за столиком рядом с кабинетом? После развода, Бернард закинул в дальний угол все грезы и малейшие упоминания о женщинах, не забывая периодически заставлять этот самый угол прочим барахлом в виде «социальной жизни», «отпуска» и «свежего воздуха, не из кондиционера», приоритетом у него стояло совершенно другое. Ради этого «другого» он как завороженный дневал и ночевал в своем кабинете, изучая все больше и больше материала, как пазл собирая информацию. Ради этого «другого», он подорвался сегодня за три часа до назначенного времени, хоть знал наверняка, что раньше его не примут, а мир по пути в главный офис, не решит, что именно в этот день ему нужно перевернуть все с привычного русла на новый лад.
Девушка за столиком беспрерывно перебирала своими тонкими ноготочками по клавишам, набирая нужную комбинацию из слов раз за разом. Единственное, что нарушало гробовую тишину в полупрохладной приемной, было пощелкивание ее ногтей о корпуса кнопок на клавиатуре, с каждым нажатием на них, череп Бернарда сжимался все сильнее, в моменте ему показалось, что он не выдержит и схлопнется от этого назойливого цоканья. Он видел как секретарша пару раз кидала безразличные взгляды в его сторону, возможно даже слегка брезгливые. Сухость в горле постепенно нарастала, в голову закрались мысли, будто организм решил запустить свой собственный режим, как стиральная машинка, только вместо режимов стирки, тысяча и один способ принести дискомфорт и поселить неуверенность, все во круг как будто давило, стягивало, волнами накатывала нервная тошнота. Бернард вздохнул, проводя ладонью по лицу, он ощутил, что бритье не дало должного результата, шероховатость на его подбородке прорезала ладонь, не сильно, но он мог чувствовать как жесткие, прорвавшиеся через кожу волосики, цепляются за внутреннюю часть ладони.
Система, безжалостная и не умоляемая, требующая постоянного смирения перед ее строгими правилами. В этом холодном движении, человек остановится всего лишь винтиком, подстраивающимся под ее ритм. А офис как сердце этой системы, бился в такт ее правилам, жил по ее законам. Россыпь мурашек пробежала по спине мужчины, заставляя его передернуться.
Еще будучи студентом,в нем где то глубоко, под слоями из одежды и костей, в зачатке росло чувство тревоги, стоило лишь ноге попасть на территорию офиса, оно начинало просыпаться, пульсацией проходясь по внутренностям.
Не смотря на дисциплинированность сотрудников, он то знал, что при первой возможности, ни один из них не откажется от заманчивой перспективы, воткнуть нож в спину любому, кто вовремя не спрячет ее под слоями циничности и холодного расчета. Никто здесь не был святым, никто не источал лучезарных улыбок, их дело просто и понятно, но каждый из них рискует покинуть строгую, сметающую с дороги слабых и доверчивых, систему офиса. Таких мест он всегда побаивался, если бы ему предоставили выбор, Бернард не задумываясь кинулся бы в горящую печь, но только не протирание сидушек кресел и лицемерные разговоры за чашечкой кофе с коллегами, которые уже решили, что ты теперь, часть их огромной семьи и их липкие, влажные ручонки могут затянуть тебя в эту трясину.
