Солнце немилосердно полило. Лето года 1328 выдалось для боярина Кирилла Афанасьевича Варницкого и его домочадцев, неоправданно жестоким.
Может статься, и не в одночасье, но рухнуло его семейное благополучие, которое возводил он долгими годами за счёт силы и храбрости своей, за счёт ума своего и рук своих, не знавших усталости в больших и малых ратных сражениях. Покинув надел в Варницах, что находился в пяти верстах от Ростова, направлялся он нынче для поисков новой службы, а ещё уходил от мести великого владимирского и московского князя. По совету крёстного отца жены своей – боярина Аверкия, да помня своё дружество с Василием – сыном князя рязанского Константином, держал Кирилл Афанасьевич путь в те земли, где рассчитывал снискать новую вотчину и пристанище для всей сохранившейся своей малой дворни.
Дорога, большей частью бежавшая среди полей, была, как никогда, изрешечённой земляными трещинами, которые образовались из-за сильной засухи. Копыта коней звонко ударяли по затвердевшей глине, и создавалось впечатление, что едут они по камням. Вдогонку за верховыми и возком, в котором ехали жена и дочь, вздымался столб непроницаемой пыли. В силу своей невероятной нагретости сделалась она невесомее лебяжьего пуха, а потому долго парила над землёй и кажется, совсем не оседала. Въехав на очередной холм и оглянувшись назад, можно было видеть свой собственный след, плавающий в раскаленном добела воздухе.
А оглядываться боярину Кириллу Афанасьевичу приходилось постоянно, так как неутихающей тревогой жило в его сознании опасение погони, ибо угодил он в число лиц, которых московский правитель и великий князь владимирский Иван Данилович, получивший недавно ярлык от татарского хана на великое княжение, причислил к неугодным боярам.
В семнадцатилетнем возрасте, ища воли и тяготясь купеческим занятием отца – не очень богатого боярина Афанасия, попросился Кирилл на службу к Михаилу Ярославовичу. Широкоплечий детинушка глянулся тверскому князю своею силой, рассудительным не по годам умом, безмятежным и сдержанным нравом. Вот потому-то вместо того, чтобы идти в младшую дружину, остался он подле Михаила Ярославовича для ратного служения, посыльных надобностей и тайных задач. Довелось уже на следующий год побывать Кириллу в Золотой Орде, куда тверской князь ехал с желанием приобрести для себя ярлык на великое владимирское княжение. Но так как того же добивался московский князь Юрий Данилович, то пребывать в столице татарского ханства, пришлось почитай больше полугода. Вот там и свёл тогда молодой Кирилл знакомство с князем рязанским Василием, который в Сарае жительствовал уже довольно долго. Находились они в летах почти одинаковых, характерами схожие, выделялись среди прочих статью богатырской и храбростью, любили сказы о летописных героях, а потому общение и разговоры их были друг для друга занятными. Молодой боярин узнал от юного князя достаточно много историй о подлых кознях московских правителей, чтобы на долгое время сохранять к ним стойкую неприязненность.
Так Даниил Александрович, грезивший завладеть Коломной, зазвал к себе в гости рязанского князя Константина, отца Василия, да обманом пленил. Томящегося узника принудили подписать условие, по которому Коломна отходила к московским землям. Его сын, Юрий Данилович, который занял отчину после смерти отца, захотел и Рязань, и все ее земли сделать московскими. Но когда все ещё пленённый Константин не согласился на такое условие, умертвил его.
Нерасположение, зародившееся в сердце, душе и разуме молодого боярина Кирилла, только усилилось, когда, размышляя о низости породы человеческой, видел он суетные метания московского князя. Сидя в Золотой Орде, Юрий Данилович раболепно бегал по вельможам хана Узбека и богатыми дарами, ползанием на коленках, покорным лаканьем кобыльего переброженого молока, силился склонить их к своей выгоде.
