«Спакойна і павольна, як у зачарованым сне, утуліўшыся ў балоты, нясе Прыпяць сухадоламу Дняпру сваю багатую даніну». С детских лет это чудесное и поэтическое, удивительно точное эпическое описание нашей красавицы Припяти известно каждому, читавшему замечательную повесть Якуба Коласа о Полесье «Дрыгва», написанную почти сто лет назад.
Как и в те давние времена, и сегодня течет Припять – эта Амазонка Белорусского Полесья.
Как и в те давние времена, течет время.
Как и в те давние времена, на берегу Припяти стоит Туров – один из древнейших белорусских городов.
Уходят века, проходят тысячелетия. Бурные события сотрясают спокойное течение жизни.
А древний Туров задумчиво наблюдает, как течение Припяти уносит вдаль время, события, свершения.
В моей жизни немало времени отдано Турову, загадкам его древней истории, с тем, чтобы из разных источников собрать по крупицам сведения о его возникновении, жизни, событиях. Много воды утекло с тех пор, многое утонуло во мраке ушедшего времени безвозвратно. Древние столетия многое покрыли туманной мглой, одели фантастическими подробностями. Пытливый ум и неуемное желание найти объяснение неясным событиям породили множество поэтических легенд и мифов, которые до сих пор живут в Турове. Их жаль разрушать.
Поэтическое очарование, навеянное фантазиями и легендами, яркими и пышными орнаментами украшает прошлое и придает обыденной повседневности некий романтический налет.
Древние легенды, краткие упоминания летописей, необычный внешний вид древнего туровского городища, возвышающегося над равнинным рельефом низменного и болотистого Полесья, издавна привлекали внимание краеведов и любителей древностей, порождали попытки выяснить услышанные объяснения и высказать свои предположения непонятному увиденному и услышанному. Так рождались и распространялись новые легенды, и Туровская история обрастала новыми фантазиями и предположениями.
Мысль написать книгу о древнем Турове зародилась давно. После завершения работ по Берестью и публикации книг «Берестье», «Окрытие Берестья» я возвратился к исследованиям Турова. Хотелось рассказать читателям в доступной форме о результатах длительного изучения древних летописей и древнего туровского городища.
В 1992 г., завершая раскопки на городище, я неожиданно обнаружил в нижних пластах раскопа шиферную каменную плиту, которая боковой гранью выступала в стенке раскопа. Такие каменные плиты (длиной около 2 м, шириной 0,7—0,8 м и толщиной 6—8 см) и раньше встречались в слоях древнего Турова. Впервые они были выявлены в 1909 г. на кладбище Бориса и Глеба (местное название) недалеко от древнего туровского городища. Из шести таких плит был сложен каменный саркофаг, в котором покоились останки усопшего в богатом облачении, от которого остались золотые нити (может быть, епископское облачение Кирилла Туровского). В раскопках 1963 г. на туровском городище (производил М. К. Каргер) внутри остатков большого кирпичного храма XII в. были найдены также три таких саркофага с останками усопших. Погребения в каменных саркофагах нигде, кроме Турова, не встречаются на территории Беларуси. Чтобы не допустить повреждения выявленного погребения в саркофаге, мы дежурили сентябрьской ясной холодной ночью на городище. Утро вставало над древним городищем холодное и молчаливое, совсем как в древнем городе: с птичьим щебетом и пением, расхаживанием важных аистов по туманному берегу недалекой реки. Мне представилось, что я в древнем Турове и слушаю утро наступающего дня. В это время пришло решение написать повесть о древнем городе, его возникновении, развитии, рассказать читателю о древнем Турове.
