Всё началось с одного, казалось бы, ничем не примечательного события. Мелкие астероиды и кометы, как впрочем, многочисленные звёзды и галактики открываются теперь довольно часто. Астрономы всего мира уже давно перестали ломать голову над новыми именами этих объектов, а просто присваивают им соответствующие номера как автомашинам и заносят в пухлые каталоги. Александр Александрович Щербаков, один из сотрудников Крымской Астрофизической Обсерватории, не пытался ответить на извечный вопрос: “Сколько звёзд на небе?” Он просто добавил ещё одну.
Сан Саныч – так величали его сослуживцы – был человеком невезучим. Скорее всего, из-за своего мягкого характера и слишком уж колеблющегося знака Зодиака – он был “Весы” по рождению. Профессию выбрал поздно, к своим сорока семи годам, хоть и прослыл энциклопедистом, ничего значительного не совершил, работал на чужие открытия и изобретения. Его более шустрые соратники быстро выдвигались и, подобно ракетам, исчезали в заоблачных высотах карьеры.
Первая любовь у Сан Саныча, наверное, как у девяноста девяти процентов людей была неудачная. Детей не было.
Больше всего он любил свою работу. До самозабвения. Может быть, именно потому, что она позволяла забыть обо всём остальном. Астрономы – это люди, которые живут “не совсем на земле”.
То утро началось как обычно. Не хотелось вылезать из постели. Горячего чайку. Дорога на обсерваторию в “Москвичке”. Обмен новостями с коллегами. Привычно просматривая ночные фотографии звёздного неба с телескопа, он испытывал такие же чувства, как покупатель в магазине, получающий на сдачу лотерейный билет – выигрыша не будет! Но где-то глубоко-глубоко в сознании, просто как дань уважения теории вероятности, еле слышным колокольчиком позванивала микрочастичка надежды. Просмотрев фото, он уже сделал два шага к двери, но вдруг замер как вкопанный: “Не может быть! Чёрточка!”
Он сразу нашёл эту фотографию. Да, сомнений быть не могло, среди бесчисленных точек – звёзд ночного неба – в необычном месте красовалась одна еле заметная малюсенькая чёрточка! Это означало, что “пойман” какой-то объект, перемещающийся относительно неподвижных звёзд. Ведь телескоп автоматически отслеживает суточное вращение небесной сферы, и все движущиеся относительно неё объекты оставляют на фотопластинке не точечный, а линейный след.
Мысли в голове закопошились как растревоженные муравьи. Будто спустивший на ходу баллон, застучало сердце. Надо посидеть, успокоиться, перевести дух. Возможно, это – открытие! В своём воображении он проделывал это уже много раз – открывал то астероид, то комету, то вспышку “сверхновой” звезды… Тщательная проверка. Определение траектории или расстояния. Мучительный поиск названия. Оформление заявки. Занесение в каталоги. Поздравления друзей. Теперь это всё предстояло наяву. Сан Саныч встрепенулся и, бодро распевая про себя: “…Вперёд и вверх, а там – ведь это наши звёзды – они помогут нам!” – помчался к своему лучшему другу Женьке.
Женька, точнее, Евгений Борисович, был математиком. Как и все одарённые математики, “всплыл” рано. Доктор, профессор, лауреат. Но иначе, как задушевным парнем назвать его было нельзя. Он с радостью взялся за расчёт траектории. Связались с другими обсерваториями, но там объект по разным причинам не был замечен. Только на вторые сутки было получено подтверждение. В объект “вцепилось” несколько телескопов, траектория в первом приближении была рассчитана, а истомлённый ожиданием Сан Саныч услышал в телефонной трубке весёлый голос Женьки: “Сан Саныч, ты, кажется, преподнёс науке небольшой сюрпризец. Твой астероид или комета – кстати, как ты её назвал? – летит в наши объятья и пройдёт от Земли на расстоянии всего лишь миллиона с небольшим километров!”
