В Сказочном Лесу утро начиналось с запаха мокрой коры и тепла, которое расползалось по тропинкам, как мёд по тёплому хлебу. На краю большой поляны стояла берлога Мишки – круглая, аккуратная, с крылечком из толстых пней. На крылечке, как всегда, лежала веничек из берёзовых веточек – чтобы сметать листву, и деревянная кружка – чтобы угощать друзей чаем из душицы.
– Ох, какой хороший день… – сказал он самой себе, но так громко и добродушно, что это прозвучало, как приветствие всему лесу. – Интересно, не пришло ли чего на почту?Мишка потянулся, вышел на воздух и вдохнул полной грудью.
В Сказочном Лесу была настоящая почта – маленькая избушка у старого дуба. Почту вели два друга: Ёжик, аккуратный сортировщик писем, и Дятел, почтальон и начальник, который любил порядок и стук – поэтому по утрам он делал «тук-тук-тук» по табличке «Почта», чтобы все знали: «Мы открыты!»
Сегодня Мишка шёл на почту особенно бодро: не потому, что ждал что-то особенное, а просто потому, что любит, когда письма находят адресатов, а улыбки – свои лица.
У избушки уже толпились звери: Белочка, которая подпрыгивала, словно мысли у неё тянулись быстрее лап; Зайчонок, который то встал на задние лапки, то на передние – он вообще любил всё делать по очереди; Енот – с хитрой искоркой в глазах и неизменно чистыми… ну, иногда чистыми… лапками; и Соня-Сова, которая сидела на вывеске и моргала важно и медленно, как настоящая ночная мудрость, занесённая в дневной свет.
– Тук-тук-тук! – отбарабанил Дятел по табличке и выглянул. – Уважаемая очередь! Почта начинает свою великую работу. Письма, посылки, открытки с рисунками – всё добудешь, что заказывал!
– Я не заказывал ничего… – улыбнулся Мишка и постучал лапой в столбик крылечка так, будто тоже сыграл на барабане. – Но вдруг есть? Вдруг кому-то захотелось написать «Привет»?
– Привет – это самое важное письмо, – серьёзно кивнула Соня. – Иногда одного «привет» хватает, чтобы день был целиком под крылом радости.
– Прекрасно сказано! – Дятел почтительно кивнул сове и, поддев клювом шторку окошечка, заглянул внутрь. – Ёжик! Катите мешок с буквой «М». У нас тут клиент с самой лучшей улыбкой!
Изнутри донёсся шорох. Послышалось: «Ой! Ой-ой!» – и в окошко выглянули два чёрных блестящих глазика Ёжика.
И указал лапкой куда-то вниз, за окошко, где было слышно негромкое глухое «бум» и покатывающееся «бум-бум».– Мишка, – зашептал он таинственно, – тебе пришло… это!
– Это – не письмо, – осторожно произнесла Соня, наклоняя голову то влево, то вправо. – Это – не открытка. Это… похоже, на бочонок.
– На большой бочонок, – уточнил Зайчонок и спрыгнул с крыльца, чтобы заглянуть под шторку. – Ого!
Дятел распахнул настежь двери почты, и все увидели: на полу, в самом центре сортировки, стоял бочонок. Не просто бочонок, а Бочонок – гладкий, тяжёлый, с широкими металлическими обручами, на боку – чёткая надпись «Для Мишки», а сверху – бирка с печатью из листа клёна.
– Мы проверяли по журналу, – деловито сказал Дятел. – Отправитель – «Тот, кто любит». Адрес – «Берлога, у поляны, где растёт ромашка с пятнышком». Вроде не перепутаешь.
– Кто бы это мог быть?.. – Мишка улыбнулся, и на щеке у него лёгкая ямочка спряталась. – У меня много хороших друзей.
– А может, это я? – прищурился Енот. – Ну… вдруг я забыл, что послал? Со мной такое бывает: то забуду, то вспомню… но, если что, я не против ещё раз забыть!
– Ты бы не забыл, если бы отправлял такой бочонок, – фыркнула Белочка. – Ты бы напоминал всем каждый день, что ты отправил самый крутой бочонок на свете.
– Это правда, – согласился Енот без всякой обиды. – Я такой.
– Главное сейчас – как мы его донесём, – сказала Соня. – Сила – да, но сила любит ум. А ум любит друзей.
