Сказка первая. Новая ведьма
Ведьма поселилась в маленьком домике у самого леса, вдали от города и людской толчеи. Вокруг не было ничего, кроме серых полотнищ полей и необъятного неба, парусом натянутого от края до края.
Домик был причудливым, под стать хозяйке; резные дубовые колонны подпирали козырек над порогом, а из черепичной крыши вырастали, подобно семейству поганок, три непохожие друг на друга башенки. Выложенные из цветных стеклышек окна покрывал толстый слой пыли, но они все равно каким-то магическим образом роняли на красно-кирпичные стены радужные блики.
Старенькая ограда покосилась от времени, а еще – от обилия высушенных желтых тыкв, воткнутых там и сям на жёрдочках. Перильца парадной лесенки обильно украшали красно-малиновые листья винограда, взбирающиеся вверх по стене и золотыми кудрями свисающие с балок. Домик был оплетен виноградом, точно неосторожная бабочка паучьими сетями, и только крыша пестрела моховой шапкой – ни дать ни взять, разодетый в красную шубку ежик.
Присыпанная гравием и листьями дорожка вела в неухоженный дворик, облюбованный сорняками в человеческий рост. Здесь уже давно царствовали колючие кусты с мелкими черными ягодами да куцые тощие деревца неопределенного вида. Даже шагу некуда ступить – всюду щетинистая трава, блеклые цветы и паутина.
Поглядев на все это безобразие, ведьма только головой покачала и вздохнула:
– Ох, столько работы!
Подоткнув юбку, она закатала рукава и принялась расчищать свои заросшие владения. Домик достался ей, так сказать, по наследству – от старшей ведьмы, которая давно уже покинула здешние края и теперь вырезала снежинки для метели где-то на дальнем небе.
Так и стоял неприкаянный, одинокий ведьмин дом уже почти век, пока в нем не поселилась новая ведьма – молодая и бойкая, как сойка. Что ж, любой подарок любил свою оплату! Теперь уже в ее обязанности входило шить осенние ковры да унизывать кусты ягодами брусники, а первым делом – превратить это заброшенное место в уютное жилье.
Ведьма бодро орудовала метлой, разметая пестрый ворох листьев, и тихонько напевала себе под нос. В лесу переливчато распевались птицы, а ветерок наигрывал скрипичную мелодию в высоких кронах. Тепло последних летних деньков лисьим мехом ложилось на плечи и щекотало солнечными зайчиками в носу.
Приведя в относительный порядок дворик, ведьма наконец добралась до крыльца, но и тут ее ожидали следы явного запустения. Между фигурных балясин блестело ажурное кружево паутины.
– Ну, здравствуй, старый прядильщик! – поздоровалась ведьма, осторожно пробираясь внутрь.
Внутри домика ее тоже встретил разгром: увы, годы и мелкие духи успели навести тут свои порядки, но куда ни падал взор, все еще были заметны следы обитания старой ведьмы. У печи и под самым потолком висели пучки сушеных трав, полочки были заставлены грудой пыльных баночек с плодами и специями, а на столах по-прежнему лежали птичьи лапки и горстка чешуи морской девы. Ко всем стенам, полочкам и столикам лепились оплывшие огарки свечей.
В доме стоял тяжелый, спертый воздух, насыщенный миллионом запахов трав и масел, что некогда творили здесь магию. Теперь же от них остался лишь этот дух, и молодая ведьма, не желая разрушить обережную магию, веками охранявшую это места, не стала ничего трогать. Только вытерла пыль и… просто осталась там жить.
Но негоже было в доме поселиться, а соседей не поприветствовать! Ведьма принарядилась в свое лучшее платье – клетчатое с кружевной оборкой; надела замшевые башмачки, плетеный поясок с красными кисточками, а струящиеся русые волосы подвязала лентой, позволив им волнами стекать по плечам. В солнечном свете уходящего дня ее локоны то отливали густой медью, то проблескивали электрическим разрядом белого, то становились рыжими, как беличий мех.
