"Золушка" русской истории. Сказка со счастливым концом
«Золушкой» называли Евдокию Лукьяновну Стрешнёву, вторую жену Михаила Фёдоровича Романова, очень милую и приятную. Наверное, такой ее и увидел царь Михаил, когда родители собрали ему потенциальных невест и устроили смотрины. Так было положено в царской семье.
Невесту царскому сыну выбирали по древней византийской традиции, где разъезжавшие по всей стране послы отбирали претенденток по росту, размеру головы и даже… по длине стопы. Ну чем не сказка о Золушке?
И на Руси было так. В 1547 году Иван IV Грозный, выбирая себе невесту, дал своим боярам да дворянам указ: «Когда к вам эта грамота придет, и у которых из вас будут дочери девки, то вы бы с ними сейчас же ехали в город к нашим наместникам на смотр, а дочерей девок у себя ни под каким видом не таили бы. Кто же из вас девку утаит и к наместникам не поведёт, тому от меня быть в великой опале и казни. Грамоту пересылайте между собою сами, не задерживая ни часу»1.
Каждую из отобранных девиц смотрели прежде всего бояре. И ростом-то она выйти должна, и стать иметь, и здоровье; ну и красоту, разумеется!
А еще узнавали – много ли у ее отца и матери и другой родни детей? Ведь для продолжения царского рода будущая царица должна быть способна к деторождению. Впрочем, на этот предмет после официальных смотрин опытные женщины обязательно еще раз осматривали выбранную невесту.
А теперь сказка.
…Жила-была в городе Мещовске девушка Евдокия, была она бедна. Не совсем, правда: все-таки дочь дворянина. Отец, Лукьян Степанович Стрешнёв, происходил из помещиков, но был небогат и, что называется, «окрестьянился». Говорили, что Стрешнёв даже землю в собственных поместьях сам обрабатывал с помощью всего-то нескольких человек крепостных…
Росла Евдокия сиротой. Мать девочки умерла вскоре после ее рождения, а отец, хоть и был жив, но в том же году ушел служить в ополчение князя Дмитрия Пожарского. О службе Стрешнёва известно немного; так, упомянут под 1614 годом в Разрядной книге в связи с походом на Смоленск с царским
воеводой В.П. Шереметьевым. А дочь на время службы Стрешнёв отдал на попечение богатым родственникам по линии жены.
Шел 1608 год. Русь переживала Смутное время. Мещовск, небольшой уездный городок, входил некогда в Великое княжество Литовское, да отошел по перемирию 1503 года к Москве. Чего-чего, а свободы много было в те годы: владевшие городом мезецкие (т.е. мещовские) князья даже получили разрешение служить, кому хотят, со всеми «отчинами» своими.
Однако же как трудно было разобраться в Смуту, кто свои, а кто – чужие. Сколько раз разоряли Мещовск войска Лжедмитрия II, да и потом, в первые годы правления Михаила Фёдоровича2, было неспокойно. Смута вроде бы уже и закончилась избранием царя, а поляки все еще продолжали хозяйничать в уезде.
Одним словом, мира и спокойствия в городке не было. Дочь Лукьяна Стрешнёва росла в семье окольничего Волконского и была ровесницей («примерно тех же лет») его дочери. Мы так и не знаем достоверно, кем был этот человек. По одним сведениям, это был князь Григорий Константинович Волконский, находившийся в 1626 году в чине окольничего. Евдокии он мог приходиться дядей: ее мать, Анна Константиновна – его сестра и дочь князя Константина Романовича Волконского. По другим данным Анна Константиновна, мать Евдокии – урожденная Юшкова, дочь Константина Григорьевича Юшкова. Косвенным подтверждением может послужить следующий факт: внук Константина Григорьевича, Борис Гаврилович Юшков, являлся царю Иоанну Алексеевичу дядькой и слыл близким родственником царской семьи.
Как бы то ни было, родственники Евдокии отличались высокомерием, а к обедневшим Стрешнёвым относились пренебрежительно. А вот Евдокия, по рассказам, хоть и не была счастлива в чужом доме, не роптала… и никогда никому не жаловалась… Золушка, одним словом!
