Солнце клонилось к закату, бросая теплые лучики на покрытый весенней зеленью лес и крышу ветхой избы, стоявшей особняком от небольшой деревеньки на границе леса и Черной топи. Редкие гости заходили сюда только за травами да помощью в лечении, когда другой надежды на исцеление не оставалось. Место это издавна слыло нехорошим, и мало кто согласился бы жить в такой глуши. Да, кроме него, пожалуй, никто.
Глубокий старик в простой холщовой рубахе и потертых штанах задумчиво погладил белоснежную бороду, вздохнул и медленно поднялся по скрипящим ступенькам. Минуя небольшие сени, он мимоходом взглянул на кадку с водой. Удовлетворенно отметив, что осталась примерно четверть и до завтра этого должно хватить, вошел в избу.
Большую часть комнаты занимала печь с накрытым циновкой лежаком. Сразу за печкой, в темном углу стоял низкий, сбитый из грубых потемневших досок алтарь. Несколько толстых свечей на нем освещали небольшую выточенную из черного камня статуэтку женщины в балахоне. Впрочем, это была единственная странность. В остальном обстановка в избе была самой обычной: стол, длинная скамья вдоль стены с оконцем, старый сундук да множество пучков высушенных трав на бревенчатых стенах.
Близилось время ужина. Бросив короткий взгляд на свечи, не погасли ли, старик взял кочергу и склонился над печкой.
И в этот момент дом содрогнулся от сильнейшего удара. С треском отлетела выбитая дверь, загремела опрокинутая кадка. Старик испуганно обернулся, а внутрь уже ворвались несколько человек в белых одеждах.
– Вы чего, сынки? – растерянно закряхтел старик. – Да рази ж так…
– Держи его! – раздался крик, и хозяин дома, роняя кочергу, пошатнулся от обрушенного на него заклинания подчинения.
– Сынки! – снова охнул он.
– Дракон северный тебе сынок, – рыкнул один из нападавших. – Все, темный, допрыгался.
– Это ошибка…
– Ой ли, архимаг Дамиан Кресенский?
В то же мгновение глаза старика вспыхнули и налились чернотой. Путы спали, сметенные порывом яростного темного ветра, и нападающих раскидало в стороны.
– Вас всего пятеро, магистры? – выпрямляясь, с усмешкой проскрипел архимаг. – Маловато.
На его властном лице не осталось и намека на давешнего немощного старика.
– На тебя хватит, Дамиан, – раздался из сеней новый голос и тут же скомандовал: – Сеть!
Мгновенно вспыхнули в руках магистров пять амулетов, заключая пленника в неровную пентаграмму. Тот дернулся, но ничего сделать не успел – архимага скрутила слепящая паутина, и от дикой боли он рухнул на дощатый пол.
– Уф, – утирая пот со лба, выдохнул один из светлых. – Еле справились.
– Кто вы? – прошипел архимаг. – Что вам нужно?
– Ничего особенного, – произнесли из сеней. – Всего лишь твоя смерть.
А потом в избу вошел и сам говоривший: невзрачный мужчина среднего роста, лет сорока на вид. Лицо его, худощавое, с высоким лбом и ястребиным носом, не выражало никаких эмоций, впрочем, как и водянистые, почти бесцветные глаза. От этого человека не исходило никакой угрозы, и любой, кто не знал его лично, никогда бы не сказал, что перед ним архимаг. Светлый архимаг.
– Ты безумец, Визул, – выдохнул старик. – Чего вы добьетесь открытым противостоянием? В момент моей смерти будет такой всплеск силы, что это почувствуют все, и никакой щит нас не скроет!
Светлый равнодушно посмотрел в окно.
– Знаешь, что такое неизбежность, старик? – медленно произнес он. – Мы искали тебя долго, и неужели ты думаешь, что мы плохо подготовились? Никто не узнает, когда ты умрешь. К тому же, отшельник, пока о тебе вспомнят, пройдет еще некоторое время. А потом будет поздно.
– Поздно? Для кого? Для Тьмы?
– Для вашего Темного Круга.
– И в чем смысл лишать Темный Круг одного архимага на месяц-два?
