– А вы сами-то верите в привидения? –
спросил лектора один из слушателей.
– Конечно, нет, – ответил лектор и
медленно растаял в воздухе.
«Понедельник начинается в субботу»
Аркадий и Борис Стругацкие
Ночь укрыла заснеженный город
сумеречным покрывалом. Даже луна не пробивалась сквозь плотную
пелену облаков. Не могли рассеять тьму и тусклые уличные фонари,
тем более их света не хватало, чтобы осветить обширный парк,
укрытый за высоким забором в самом респектабельном районе
столицы.
Две тени крались по аллее парка,
проваливаясь по колено в неубранный снег.
– А там точно никого нет? – щуплый
подросток в мешковатой одежде потер замерзшие руки и с подозрением
посмотрел на темные окна огромного особняка. Ему казалось, что
из-за стекол за ним кто-то наблюдает с ленивым интересом, как сытая
кошка за неосторожной мышью.
– Если будешь топтаться здесь, у
всех на виду, то точно кто-нибудь появится. Лезь, быстрее! –
прошипел его спутник и подтолкнул мальчишку к открытой веранде.
Вздохнув, мальчишка вскарабкался на
обледенелый каменный парапет и полез вверх по одной из колон,
обхватив ее руками и ногами. Добравшись до верха, он ухватился за
край крыши, подтянулся и заполз на балкон, нависающий над верандой,
ужом протиснувшись между столбиками балюстрады.
Дождавшись, когда ноги напарника
скроются из виду, старший легко повторил его трюк, только рослому
мужчине пришлось перебираться через ограждение балкона сверху.
С минуту они посидели затаившись,
прислушиваясь к ночным звукам. Но дом остался безмолвным, никак не
отреагировав на появление незваных гостей.
Дверной запор поддался легко,
видимо, хозяева не ожидали, что кто-то попытается проникнуть этим
путем, и не стали ставить сложный замок.
– Вот это да! – попав в богато
обставленную спальню, парнишка не смог сдержать восхищенный вздох,
– Живут же люди! – и тут же кинулся выдвигать ящички комода.
– Кидай все сюда, потом разберемся,
– мужчина вытащил из кармана и развернул большой холщовый мешок. –
Тряпки не бери! – зашипел он, когда мальчишка потянулся к
постельному белью из тонкой ткани, из такой впору рубашки шить, а
не простыни. – Ищи «седину», а лучше, «рыжье». Вон, коробку
давай!
Изящная шкатулка с серебряной
филигранью оказалась пустой, но все равно отправилась в мешок. За
ней последовал бритвенный набор в кожаном футляре.
Не найдя больше ничего интересного,
ночные посетители выскользнули в коридор и перешли в соседнюю
комнату. Содержимое мешка пополнилось парой фарфоровых статуэток и
настольным зеркалом в серебряной оправе.
– Что–то маловат хабар, – мальчишка
жадно покосился на картинные рамы, тускло поблескивающие
золотом.
– Ниче, щас буфетную найдем. Там у
них всякие ложки-вилки должны храниться, да не один десяток. С этой
мазней возиться не будем, сбывать трудно, – охладил его пыл более
опытный напарник.
Сам он с таким же вожделением
поглядывал на часы на каминной полке, но с сожалением признавал,
что они слишком массивные, чтобы тащить их в мешке через балкон, а
за разбитые скупщик даст сущие копейки.
Коридор снова встретил их темнотой и
тишиной, но оба вора заозирались, звериным чутьем ощутив какие-то
изменения.
– Может, пойдем отсюда? – неуверенно
предложил мальчишка, по коже мазнуло холодом, будто рядом на
мгновение открыли окно.
– Ты че! Мы еще даже на золотой не
набрали, – вопреки собственным словам мужчина попятился, весь его
богатый опыт матерого домушника кричал об опасности.
Противный скрип двери в конце
коридора оба встретили почти с облегчением и наперегонки кинулись
обратно в комнату с балконом. По пути старший успел цапнуть, не
глядя, тряпье из открытого комода и закинуть в мешок – хоть
какая-то прибыль.
