– Сколько мне осталось? – Илья чувствовал полную отрешённость, словно его уже и не было в природе, а он смотрел откуда-то сверху, с потолка, на происходящее, как на фильм, где он играл главную роль. Реальность затуманилась и стала полихромно-причудливой, потому что солнечный свет, проходя сквозь предательскую слезу, как через призму, преломился и рассеялся на составляющие. Врач замялся и виновато отвёл взгляд.
– С точностью сказать сложно. У вас молодой, крепкий и натренированный организм…
– Не тяните, доктор. Дни? Недели? Часы?..
– Что вы, командир! Какие дни и часы? Месяцы, а то и полгода-год… Мы сделаем всё, что от нас зависит, подберём оптимальные схемы лечения и новейшие препараты. Химиотерапия, облучение… Возможно, всё же попробуем прооперировать.
– Вы только что сказали, что опухоль неоперабельная, вместе с ней придётся вырезать мне половину мозга.
– Риск очень велик, но в крайнем случае стоит попытаться. Физически вы останетесь живы, однако…
– Физически?! Однако – что? Без мозга? Как планктон или растение? Нет, спасибо.
– Зря вы так, Илья Сергеевич. Нельзя терять надежду. Не мне вам говорить. Наука движется вперёд семимильными шагами. Каждый год происходят десятки открытий. Нам нужно продержаться максимально долго, и быть может…
– А может и нет.
– Позывной Алмаз-3! Отставить обречённость. Илья, послушайте: там, в открытом космосе, когда случилась ужасная авария на международной станции, вы совершили подвиг, самоотверженно спасая экипаж корабля и космических туристов. Но при этом сами оказались без защиты от жёсткой радиации. Что и повлекло печальные последствия. Однако, в тот момент вы же об этом не думали. Потому что просто исполняли свой долг, зная, что люди на земле и в космосе поверили в вас, в ваш профессионализм и мужество. А сейчас настало время полностью довериться врачам. И мы исполним наш долг, постараемся не подвести. Тем не менее, с вашей стороны тоже придётся приложить определённые усилия. Не сдавайтесь болезни, боритесь.
– Я и не сдаюсь. Но у вас какие-то устаревшие методички, доктор. Сейчас не принято больных обманывать и понапрасну обнадёживать. Лучше говорить правду. Так честнее и гуманнее. Человек должен быть готов к тому, что его ждёт. Ладно, не хочу с вами спорить. Рисуйте ваши схемы лечения. А пока определяетесь с тактикой терапии, выпишите мне другое болеутоляющее, посильнее. Прежнее уже не действует. Не могу спать от боли по ночам.
– Да, конечно…
Илья знал, что таблетки ещё какое-то время будут помогать ему полноценно жить. Затем его введут в состояние искусственной комы, постепенно увеличивая продолжительность сна. А потом наступит тьма.
Резкие головные боли начались у Самойлова ещё во время полёта, через несколько недель после аварии. И он, и врачи в ЦУПе сперва решили, что это следствие травмы. Экспедиция на МКС была длительной, и быстро эвакуировать его не удалось. А на земле болезнь стала развиваться стремительно, опухоль сделалась агрессивной и дала метастазы. От полётов и тренировок отстранили сразу же по возвращении. С диагнозом не спешили, перепроверяли досконально множество раз, советовались с медицинскими светилами со всего мира. Никто не хотел в это верить. На Илью возлагались большие надежды в следующих экспедициях. Но худшие прогнозы оправдались. Вчера его исключили из отряда космонавтов. И вот теперь ещё и врачи официально подписали смертный приговор. Всего пару месяцев назад, на орбите, он с товарищами скромно, но торжественно, насколько это позволял распорядок работы станции, отпраздновал своё тридцатилетие.
«То, что я не успел создать свою семью, это хорошо или плохо? – Илья никак не мог найти ответ на внезапно возникший перед ним вопрос, покидая стены медицинского учреждения. – Не сложилось. Не сумел. Лиза давно ушла, не выдержав мою одержимость космосом и бесконечное отсутствие дома. Другой и не искал – некогда было. Здорово, что у родителей, помимо меня, ещё трое детей. Сестра и братья помогут им утешиться, позаботятся, да и друг друга поддержат. Многодетная семья – это правильно. Но зато вдова не будет лить слёзы обо мне, и сирот я не оставлю. Значит – хорошо, что я один? Кому хорошо?.. О чём это я думаю! Следует гнать прочь плохие мысли. Видеть только позитивное. А что из позитивного? Да, мне наверняка установят бронзовый бюст на Аллее Славы. Есть чем гордиться». Илья невесело рассмеялся: не об этом он мечтал, вступая в отряд космонавтов. Грезилось о покорении космических горизонтов и дальних полётах, освоении Марса.
