Пролог
Сегодня десятый день, как она пропала. Точнее, прошло ровно
двести сорок часов и… Посматриваю на наручные часы. И двадцать
восемь минут, как я потерял Варвару. Сам не понимаю, откуда знаю
точное время ее отсутствия в моей жизни. Я не специально, так
выходит, знаю и все. Наверное, потому что за это время ни разу не
почувствовал себя легко. Внутри все сдавливает, дышу через раз.
Словно невидимая удавка затягивает горло. Алкоголь и никотин не
помогают расслабиться, наоборот, усиливают одержимость этой
маленькой девочкой. Моей, черт возьми, девочкой! Но это я так
решил. А она…
А она не приняла.
Сбежала. Скрылась.
Причин нет.
Точнее, каждый день я их ищу, должна же быть логика в ее
поступках. Но, к сожалению, не нахожу. Не было ничего того, из-за
чего можно со мной так поступить.
Ты очень жестокая, девочка Варя. И трусиха. Не хватило у тебя
смелости все сказать мне в глаза? Ты даже не представляешь, как это
больно. Вот так потерять тебя и не иметь ни единого шанса
вернуть…
Выхожу из машины, глубоко вдыхая запах озона. Дождь прошел,
прибивая летнюю пыль. Дышу полной грудью, но почему-то не дышится.
Без нее не дышится. Я зол даже не на нее. Я зол на себя. За то, что
так одержимо запал на женщину. Никогда себе такого не позволял.
Никогда не подозревал, что со мной может это произойти. Никогда не
верил, что женщина способна настолько залезть под кожу и стереть
все мои принципы.
Вновь набираю номер Варвары.
Знаю, не ответит…
Телефон отключён.
Отключен уже давно. Это на автомате. На гребаной надежде еще раз
услышать ее звонкий голос. Но в ответ звучит автоответчик. Я с ним
уже разговаривал. Много раз, почти каждый день веду диалог с
пустотой. Много чего наговорил, на эмоциях. От претензий,
ультиматумов, угроз до просьб и мольбы. Меня прет. Не
по-детски.
— Герман Львович, в обществе принято открывать дверцу автомобиля
и подавать руку даме. Особенно на приемах, — усмехается Лена,
вставая рядом со мной и хватаясь за мое предплечье. Хочется
одернуть руку. Потому что это не ее прикосновения. Варвара-краса
настолько въелась в меня, что я болен. И любая другая женщина
вызывает стойкую непереносимость. Но Лена не виновата, поэтому я
терплю.
— Прости… задумался, — осматриваю здание усадьбы. — Дорого,
богато. Начальник ОБЭП не бедствуют, — ухмыляюсь. — Видимо, борьба
с коррупцией удалась, Одинцов все принял на себя.
— Герман, смотри не ляпни ничего подобного, — хмурится Лена.
— Что я, идиот, что ли?
— Ты можешь, — ухмыляется Лена. — Это очень полезные знакомства
для твоей фирмы. Тем более сейчас, когда на тебя идет давление.
— Не учи меня жить, Леночка, я для этого здесь и нахожусь. И
терплю весь этот фарс, — оттягиваю чертову бабочку, которая меня
душит. Ненавижу удавки. Особенного сейчас, когда не могу дышать.
Лена пытается ее поправить, нечаянно задевает своими
наманикюренными пальцами мою скулу, царапает. Психую и срываю с
себя бабочку. Никогда не носил их и не собираюсь.
— Ну что ты делаешь? — злится Лена. — Надень! — почти топает
ногой.
— Нет! — отрезаю я, с психом выкидывая в урну бабочку. Дёргаю
ворот рубашки, расстёгивая пару пуговиц. Так легче. Но это всего
лишь иллюзия легкости. Без Варвары мне всегда паршиво. Еще недавно
я, наверное, обрадовался бы, что после охрененной недели,
проведённой с девочкой, она сама устранилась. Без истерик,
претензий и надежд на продолжение интрижки.
А сейчас…
Хреново мне без моей волшебной, сказочной Варвары. Настолько
хреново, что хочется выть. Найду, накажу, привяжу к кровати и
покажу, кому принадлежит. Но надежда найти тает с каждым часом.
Нет, я знаю, что с ней все хорошо, жива-здорова, просто не хочет
видеть меня. А я смертельно ей болен. Наверное, это случилось с
первого взгляда, вздоха, касания, с первого понимания того, что она
существует.
