Город Орландо
Штат Флорида, США
Май, 2004 год
Джулия
Наступил май. Теплый безоблачный день после грозы, который должен вызывать настроение для совершения чего-то нового. Но в доме Кевина Рикерсона все оставалось по-прежнему – безудержная тоска, тяжким грузом упавшая на душу, ярость и отчаяние. Казалось, все было как и раньше. Никто не уехал, все работали и были заняты своими делами. Не было только Брайана. При одной мысли о нем у Джулии болело сердце.
В те мгновения, когда Джулии было совсем плохо, на помощь приходил ее муж Ричи. Он и Кевин уговорили ее начать ремонт детской, после трех недель проведенных в комнате Брайана. После приговора у Джулии случился нервный срыв. Ричи это предвидел, поэтому договорился с доктором заранее. Ей вкололи успокоительное, и несколько дней Джулия передвигалась по дому, словно зомби. А однажды вошла в комнату брата и заперлась там. Три недели она жила у него в спальне. Плакала, перебирала его вещи, книги, вспоминала много хороших моментов… и плохих. Джулия не понимала, для чего она терзает себе душу, но так было легче пережить печаль.
Ремонт, однако, стал ее спасением. Джулия вышла из депрессии. Она позволила ребятам разговаривать о ее проблеме. Ричи, Дункан, Кевин, Скотт, Хоуи и даже Ник каждый день говорили ей о том, что это не навсегда. Брайан не умер, он всего лишь в тюрьме. И он вернется.
После ремонта много вещей осталось в гостиной. И сегодня Джулия решила их разобрать. Кое-что выбросить, а остальное временно поставить в комнату малыша. После родов можно будет решить, куда их деть.
Джулии было тяжело передвигаться. Живот был невероятных размеров, ребенок постоянно давил на мочевой пузырь. Ноги отекали и казались ей надувными шариками, наполненными водой – дотронься и лопнет! Но они не лопались, сколько не трогай. Постоянная изжога, бессонница нервировали ее. А спина, о-о-о… это отдельная история. Никакой бандаж не справлялся с ее проблемой. Ричи купил ей специальную подушку для беременных, и только благодаря этой вещи Джулии удавалось отдыхать от диких болей в спине. Именно в эти жуткие моменты, когда все болело, Джулия проклинала отца своего ребенка.
В гостиной играла «The black eyed peas». Под их веселые ноты Джулия даже умудрялась двигать попой, пританцовывая. Она так увлеклась делом, что не заметила, как вошел Ланс. Сделав вид, что не замечает его, она продолжила перетаскивать коробки к лестнице.
– Джулия, коробки тяжелые. А ты их таскаешь, – сказал Ланс, наблюдая, как она несёт очередную коробку.
– Еще скажи, что тебя это заботит!
– Джулия…
– Они вовсе не тяжелые. Здесь мои эскизы и зарисовки. Я решила на время их убрать. Все равно в течение лета, я не буду посещать академию. А осенью разберусь, что с ними делать.
Ланс пожал плечами.
– Дома никого нет?
– Нет, – кряхтя, произнесла Джулия. – Все, знаешь ли, работают.
– А Ричи?
– На интервью.
– Дункан?
– В командировке, забыл? – и тут же подумала: «Откуда ему помнить, если у него мозг не просыхает в последние дни».
Обливаясь потом от жары, Джулия взяла очередную коробку и понесла присоединиться к остальным.
– Ты уверена, что тебе не нужна помощь?
Джулию разозлил этот вопрос. «Возьми да молча помоги, осёл!»
Она бросила коробку на пол. Нет, она выронила ее и схватилась за живот, согнувшись.
Ланс выпучил глаза и ринулся к ней.
– Что с тобой?
– Ничего. – Отпустило. Она выгнула спину и взялась за перила лестницы. – Сегодня с утра хватает живот. Потом проходит. Я в полном порядке. И потом, в доме очень жарко. Кевин до сих пор не установил кондиционеры… а!
– Я же говорил, не таскай тяжести! – упрекал ее Ланс, не зная как реагировать на эти вскрики.
Джулия боролась с резко подступившей болью, стягивающей живот.
