Температура была под сорок градусов. Все тело горело. Горло раздирала боль. Болезнь – сплошной ад! Даже бюллетень не радует. Хоть в школу, пока его не закроют, ходить и не надо. Никаких уроков на целые две недели! Но лучше было бы не болеть.
Простуду Варя подхватила внезапно. Во всем виновата была прогулка на лыжах. Первая за зиму. Вроде бы начиналось все хорошо. Утро было не слишком холодным. Лыжню уже кто-то проложил. Десять кругов по скверу дались легко. Захотелось сделать еще. Лишь на третьем десятке девочка устала и запыхалась. Говорят, быстрее всего заболеваешь, если бегаешь по морозу. То же самое можно сказать и о лыжном беге. Да и болезнь – коварная штука: вначале ничего не чувствуешь, а к вечеру начинается жар. А на следующий день уже в лежку лежишь в постели и ждешь, когда же приедет врач и окажет помощь.
Все бы ничего. Варя отболела бы свое, а потом на отлично сдала бы зимний зачет по физкультуре. Но маме кто-то подарил два билета в Большой театр. Там как раз ставили новый, но уже громко нашумевший вариант «Лебединого озера». В постановке целиком исключили черного лебедя. Для театралов это оказалось неслыханным!
– Как можно без Одиль? – причитали меломаны. Варя слышала разговоры маминых приятельниц и ломала голову: а действительно, как так можно? Она уже не раз ходила под ручку с мамой на этот балет, и каждый раз в третьем акте неизменно выплывал на сцену прекрасный черный лебедь. Конечно, исполняла роль Одиль всегда та же самая балерина, которая в первом акте танцевала Одетту. Ведь двух балерин с одинаковыми лицами в театре просто не нашлось. Или дело было в том, что главную роль никому не уступают даже не один акт? Варя ломала над этим голову, потому что в тайне мечтала стать балериной и сама. Но мать запретила даже об этом думать.
– Слишком нервная работа, – дипломатично пояснила она, – тебя всегда будут теснить какие-то конкурентки, слишком ранний уход на пенсию – в тридцать с небольшим ты уже останешься без работы. Век балерины краток, а заработок ненадежен. Любая травма оставит тебя без хлеба.
Мама рассуждала разумно, хоть ее дочь своей детской головой еще и не могла этого понять. Роскошь балетных пачек так сильно очаровывает многих девочек, что они готовы пожертвовать всем лишь бы только, стать примой на сцене.
– Главные партии ты можешь никогда в жизни и не получить, – у мамы на любые доводы находился ответ. – Там слишком большая конкуренция. А танцевать в кордебалете… Лучше подумать об институте, в который будешь поступать с помощью головы, а не ног.
Сама мама хоть и училась в свое время с помощью головы, а все свободное время расходовала лишь на то, чтобы ходить по театрам. Дочку она постоянно брала с собой. Как будто ходить на спектакль одной это признак дурного тона. Сложно привить непоседливому ребенку любовь и уважение к искусству, но едва это сделано, ребенок сам может захотеть заниматься искусством. И вот в этом случае он, скорее всего, получит от родителей жесточайший отказ. В случаи Вари так и произошло. Едва она полюбила балет и сама захотела танцевать, как у матери нашлось множество доводов, почему этого сделать нельзя. Перечислять можно было бесконечно: большое физическое напряжение, трудная работа, искалеченное нагрузками тело, ненадежная трудоустроенность и все в том же духе. На самом деле Варя подозревала, что родительнице не хочется отрываться от собственных дел, чтобы каждый день возить свое чадо в училище, которое находится в центре Москвы. Когда живешь в спальном районе и даже на метро добираешься на автобусе со множеством пересадок, то поневоле начинаешь задумываться: а стоит ли каждый день проделывать такой путь ради весьма сомнительных шансов на кратковременную карьеру. Но Варя на это все была готова! Она бы ездила хоть каждый день на край света за призрачную мечту стать балериной. Однако, ребенку, увы, требуется согласие родителей. Без него никуда! А когда вырастешь и станешь самостоятельной, уже будет поздно поступать в училище, куда набирают с четвертого класса. Достигнув совершеннолетия для жизни ты еще очень молода, но для начала балетной карьеры уже стара. Как несправедлива жизнь! И как дорого порой стоит приобщение к искусству! Варе оно стоило похода в театр в умирающем состоянии. Даже контролерам было жалко измотанного ребенка, которого посадили в ложе, и который все время сморкался в платок. Простуда, разумеется, не проходит за один день, но билетов на новую постановку «Лебединого озера», когда выздоровеешь, никто уже не подарит. Мама объяснила это Варе столько раз и таким тоном, что девочка ощутила себя виноватой за то, что заболела в такой важный день.
