После хорошего секса всегда хочется
покурить. Кира ускакала в душ, а я выхожу в подъезд. Не люблю
курить у себя на балконе. Там ты всегда один, закрыт в маленькой
стеклянной коробочке. Здесь, на лестничной площадке, живёт какая-то
особая романтика. Можно спуститься ниже или подняться на этаж
выше – всегда за твоей спиной эти два пути, а ты выдыхаешь дым,
глядя в окно, и там ходят люди и проезжают машины. Мимо тебя может
пройти кто-то из соседей, перекинуться парой слов. А если никого
нет и тихо, можно услышать, как кипит жизнь за дверями ближайших
квартир.
Поворачиваю на лестницу и вижу на
окне девушку. Сидит на широком подоконнике, прислонившись к стене,
и что-то сосредоточенно пишет в повидавшем виды блокноте. Чуть
притормаживаю, решая, а не пойти ли на этаж выше, но потом всё же
спускаюсь к своему окну. Тут даже пепельница моя стоит.
– Не помешаю? – спрашиваю девушку,
показывая ей пачку Мальборо и зажигалку.
Поднимает голову и молча смотрит на
меня, чуть прищурившись. За эту паузу успеваю её рассмотреть. Лет
двадцать семь, довольно симпатичная, с тёмно-русыми, чуть
растрёпанными волосами. Какие-то широченные цветные шаровары и
обтягивающая майка подчёркивают неплохую фигурку, а в вырезе
хорошо видно ложбинку между пышными грудями.
– Нет… даже наоборот… – задумчиво
отвечает она.
Вскидываю бровь и отворачиваюсь к
открытому окну. Странная она. Не спеша закуриваю и разглядываю
улицу. Вдруг чувствую, что на меня смотрят, и недовольно
поворачиваюсь. Всё так же сидит, уставившись на меня, и посасывает
кончик ручки. Очень эротично посасывает, хотя, наверное, даже не
отдаёт себе отчёта в этом.
– Что пишешь? Стихи? – решаю прервать
этот неловкий момент.
– Роман, – отвечает она. – Про
любовь.
Ну да, про что же ещё, хмыкаю про
себя. Все книги в мире написаны про любовь. Замечаю, что страница
исписана, действительно, прозой. Да и не одна. Вообще, блокнот
довольно потрёпанный, некоторые листы вырваны и вставлены
обратно.
– А почему не на компьютере? –
удивляюсь я. Довольно странно при всех современных технологиях
продолжать пользоваться для этого бумагой.
– Я печатаю очень медленно, – пожимая
плечами, признается девушка. – Пока одно слово наберу, мысль уже
убежать успевает.
Усмехаюсь и снова отворачиваюсь к
окну. Докуриваю сигарету и тушу бычок в пепельнице.
– Мне нужен поцелуй с сигаретным
вкусом… – снова задумчиво говорит девушка.
– Что? – удивлённо поднимаю на неё
голову. Она что, просит её поцеловать? Просит незнакомого мужика,
встреченного в подъезде и только что покурившего, поцеловать
её?
– Ощущения… мне нужны ощущения от
такого поцелуя… – всё так же медленно посасывает и покусывает
кончик ручки. Потом поднимает глаза на меня и уже более осмысленно
говорит: – Для книги нужно.
Смотрю на неё и, если честно, хочу
оказаться на месте этой ручки. Её губы кажутся такими мягкими и
пухлыми. А почему бы и нет? Раз дама просит... Сделаю благородное
дело, помогу начинающему писателю. Оглядываюсь по сторонам и,
убедившись, что никого нет, подхожу ближе и ставлю руки по сторонам
от её головы.
– Уверена? – спрашиваю, заглядывая в
большие серые глаза. Облизывает губы и приоткрывает рот,
выдыхая:
– Да.
Осторожно приближаю к ней лицо, в
любой момент ожидая, что скривится от отвращения. Кира всегда
морщит нос и отталкивает меня, когда я покурю и начинаю к ней
приставать. Но эта странная девушка сама тянется навстречу.
Наконец мы касаемся друг друга и замираем. Она первая начинает меня
целовать, сминая губы, лаская и проводя по ним языком.
Действительно пробует на вкус. Так нежно и самозабвенно. Я
отвечаю ей и делаю то же самое. У нее вкус конфет, вкус карамелек
«клубника со сливками», как-будто она только что ела их. Сладкие
губки, сладкий язычок, который я с наслаждением втягиваю в свой
рот. Обхватываю её голову руками и углубляю поцелуй. Она
придвигается ближе и обнимает меня бёдрами. Ерошит руками мои
волосы и трётся грудью. Тащусь от этого вкусного поцелуя и,
кажется, готов на третий заход.
